Вардугин В.И. РЕВОЛЮЦИЯ В САРАТОВЕ. Рецензия на книгу Кумакова А.В., Симонова А.В. Пролетарская революция, какой мы её не знаем” ИД Волга, Саратов. 2017.

«Эта книга ужасно интересная!» – приходится слышать отзывы об иных книгах от восторженных читателей. Книга, которую подготовил к печати известный саратовский краевед Андрей Вадимович Кумаков – и ужасная, и интересная. Ужасная, потому что буквально на каждой странице льётся кровь, людей убивают и бандиты, и законные власти как по приговору суда, так и по прихоти; жильцов выбрасывают из квартир, увольняют с работы только за то, что они «не той масти»; словом, повествование давит насилием… А интересная потому, что всё происходящее случилось не где-то за тридевять земель, а у нас в Саратове, и рассказы сложены из таких деталей, коих ни один фантаст не выдумает, потому что книга та – документальная, составлена из дневников, воспоминаний, газетных заметок и архивных документов. Называется книга «Октябрьская революция, какой мы её не знаем (взгляд с разных сторон баррикад. Дневники, воспоминания, документы)». Я бы поставил эпиграфом к ней строки поэта Николая Глазкова: «Чем столетье интересней для историка, тем для современников печальней». Революции 1917 года и гражданская война, вызванная ими – одна из самых печальных страниц мировой истории ХХ века.

В 1967 году широко отмечалось пятидесятилетие Великой Октябрьской социалистической революции. К юбилею выпускались фильмы, издавались книги, ни одна газета, ни один журнал не обходились без публикаций о «пламенных революционерах». Даже такой далёкий от политики журнал, как «Здоровье», поместил фотографию бегущих к реке детей, под снимком – подпись: «Им встречать столетие Великого Октября».

Среди тех пионеров мог быть и Андрей Кумаков, ему в ту пору исполнилось двенадцать лет. Не знаю, рассказывали ли ему родители о предках, среди коих известный саратовский купец Хрисанф Образцов, дворяне Виктор Антонович Шомпулев, служивший при четырёх императорах и оставивший  записки о своей жизни, и Михаил Викторович Готовицкий, один из основателей Саратовской учёной архивной комиссии (известный Дом трезвости на улице Григорьева, 45 – это «дворянское гнездо» Готовцких). Скорее всего, не рассказывали, потому что даже спустя полвека говорить о «бывших» было небезопасно. О своих замечательных предках Андрей Вадимович узнал, когда в 1990-х годах открылись архивы и с «бывших» сняли клеймо позора. С падением советской власти реабилитировали и такое понятие, как предприимчивость, и Андрей Вадимович, к тому времени уже кандидат биологических наук, соединил свои знания с жилкой предпринимателя, основав своё дело – выращивание элитных семян (он – директор ООО «Гибриды Поволжья»). А в свободное от дел время продолжил интересовавшие его с детства путешествия в прошлое Саратова (издал несколько краеведческих книг,  в 2010 году открыл свой персональный сайт по истории Саратова, вот уже два года ведёт программу «Ракурсы прошлого» на tvsar.ru.

Казалось бы, людям поколения Кумакова о большевистской революции известно всё: сначала в школе на уроках истории, потом в вузе (Андрей Вадимович – выпускник СГУ) курсы истории КПСС и политэкономии не оставили белых пятен, однако, приступив к изучению летописи Октябрьского переворота 1917 года (до 1927 года о революции и не упоминали, официально именуя произошедшее переворотом), обнаружил, что на самом деле всё было не совсем так. Вернее, совсем не так. Но не стал, подобно конъюнктурщикам от науки, переменять плюсы на минусы, предоставив в своей книге слово всем сторонам конфликта. Изложение получилось объёмное (и по количеству страниц – свыше шестисот,  – и по методу изложения: взгляд со всех сторон на одни и те же факты). Авторство двух составителей (часть материала предоставил кандидат исторических наук Анатолий Александрович Симонов) выразилось в расстановке акцентов: обратившее внимание исследователей выделяется курсивом или полужирным шрифтом. Впрочем, каждый читатель может сделать свою интерпретацию фактов, коих в книге неисчислимое множество: ни одно мало-мальски значимое событие в городе (и в области, хотя львиная доля фактов взята из жизни губернского центра) не прошло мимо внимания составителей.

Не могли не попасть в поле зрения исследователей и руководители переворота. И если про Антонова-Саратовского и Васильева-Южина раньше много писали, то о Хвесине как-то умалчивали, и для многих саратовчан имя Хвесина ассоциируется лишь с табличкой на троллейбусе первого маршрута, прежде именовавшегося понятными пунктами «Вокзал – Волга», а ныне извещающими, что троллейбус следует с вокзала до улицы Хвесина.

Тихон Серафимович Хвесин к 1917 году – двадцатитрёхлетний помощник парикмахера, большевик с подпольным стажем работы. В первые месяцы после октябрьского переворота работал в Саратове комиссаром печати, а летом 1918 года попал в фавор к военному наркому Троцкому, приезжавшему в Саратов с инспекторской проверкой, и тот поставил Хвесина, не служившего ни дня в армии,  ни много ни мало сразу командующим 4-й армией, чему дивились даже саратовские коллеги Хвесина. Революционер Ефи́м Адриа́нович Бабушкин вспоминал: «В поезде я встретил Хвесина.

– Я еду из Самары. Нарком назначил меня командующим армией, – говорил он очень довольный, со смешком.

– Ты – командующий армией?! – удивился я. – Да ты видел хоть взвод солдат в строю, сумеешь повернуть его направо?

/…/ Своими сомнениями я поделился с Васильевым-Южиным.

– Фигаро, авантюрист, – с презрением сказал Васильев-Южин».

И таких авантюристов 1917 год выпустил на волю немало, и они вволю порезвились, переделывая мир по-своему, справедливо, как они понимали справедливость, по-шариковски: отнять и поделить.

Вспоминается известный анекдот. Княгиня Волконская, услышав в октябре 1917 года шум на улице, спросила горничную, чего хочет галдящая толпа. «Они хотят, чтобы не было богатых». – «Странно, – недоумевала княгиня. – Мои предки-декабристы хотели, чтобы не было бедных!». В 1918 году наши земляки голодали. Морковка из стихотворения Маяковского («Не домой, не на суп, а к любимой в гости // Две морковинки несу за зелёный хвостик») отнюдь не метафора, а меню тех сумасшедших лет. И коммунисты, провозглашавшие равенство трудящихся, тем не менее среди равных считали членов партии «равнее» других. 27 декабря 1918 года «Красная газета» устами читателя-коммуниста В.Я. Малинского возмущалась тем, что в Народном  дворце (известном современному саратовчанину как Дом офицеров) члену партии большевиков обед отпускают по цене за 4 рубля, а такому же рабочему, но не коммунисту – на рубль дороже. В кинотеатре также большевикам показывали картину не за три рубля, как прочей публике, а на рубль дешевле.

И таких характеризующих эпоху фактов рассыпано по книге Кумакова и Симонова предостаточно. Вот лишь некоторые из них.

Директор народного банка в октябре 1918 года угодил за решётку, а так как специалистов-финансистов среди взявших власть не было, то, чтобы не вносить сумятицу в жизнь учреждений (подобно той, которая парализовала город в первые недели Октябрьской революции), «ввиду ходатайства исполкома, – сообщали «Известия» 1 ноября 1918 года, –  Котлярову предоставлена   «льгота»: так как у него много работы по банку, то ему предоставлено право  днём работать в банке, а ночью отбывать тюремное заключение».

А другую анекдотичную историю занёс в свой дневник известный журналист Николай Михайлович Архангельский  31 мая 1918 года:

«Зашёл в магазин. Вслед за мной – нищий. Хозяйка магазина подаёт ему две копейки.

– Это вы что же даёте? – спрашивает нищий.

– Больше не могу: вас за день сколько перебывает.

– Нате обратно.

И рассерженный нищий уходит.

В мясной лавке – та же история.

Приказчик поясняет мне:

– Союз нищих постановил – меньше десяти копеек не принимать».

Илья Соломонович Гольц в своих воспоминаниях рассказал о революционерах, которые в отрицании старого мира превзошли большевиков. Если коммунисты призывали  отрекаться от старого мира в фигуральном смысле, то анархисты срывали с себя одежды капитализма в самом что ни на есть прямом смысле этого слова – «одежды». «На чёрных знамёнах анархистов были и такие лозунги: «Долой буржуазные предрассудки», «Долой стыд», «Да здравствует свободная любовь», – пишет Гольц. – Причём, последние лозунги начали претворяться в жизнь самым натуральным образом. В городе начали появляться «парочки влюблённых» голышом, в чём мать родила. Идёт, бывало, такая парочка по улице и по их адресу несётся мужской мат, бабы плюют им вдогонку, мальчишки свистят… А они идут себе с высоко поднятыми головами, как ни в чём не бывало. И с этими явлениями было скоро покончено, причём опять-таки методом самосуда. (…) Однажды, летом 1918 года, я сам имел «удовольствие» лицезреть подобную картину. Еду я, как обычно, утренним рабочим поездом из Саратова на завод в Князевку. Почти перед самым отходом поезда в наш вагон влетает парочка голых. Парень и девушка. Находившиеся в вагоне рабочие загоготали, женщины покраснели до ушей и не знали, что делать, куда глаза от стыда спрятать. И вот, к этой «милой парочке» подходят два пожилых рабочих, берут их обоих в охапку: «Ну, быстро выкатывайтесь отсюда, пока живы!» Голый парень, было, заартачился, девица расхорохорилась. Тогда подошли ещё несколько рабочих, поволокли их к дверям и под одобрение всего вагона выбросили их на перрон. И предупредили, что если они попытаются сесть в поезд, их выбросят прямо на ходу. Так, фактически самосудом, закончился этот эпизод с претворением в жизнь лозунга «анархоинтериндивидуалистов» – «Долой стыд».

Если газетные материалы и архивные документы (постановления исполкома, распоряжения военных властей и т.п.) лишь сообщают факты, то осмысление происходящего находим в цитированных строках дневников и воспоминаний современников тех лет. Меня удивляло, как горстка людей смогла совладать со стихией, ведь 99 % населения совсем не поддерживало большевиков, обыденным были разговоры о том, что коммунисты вот-вот потерпят поражение, их восстание захлебнётся. Но нет. Дни шли за днями, складывались в недели и месяцы, а советская власть держалась. На чём? Ведь известно, что на штыках долго не усидишь, а новая власть только и делала, что применяла штыки (в те годы в Саратове даже  возникла поговорка: «Ходить со свечками», то есть водить арестованных под конвоем с примкнутыми штыками). Ответ на свой вопрос я нашёл в дневнике Александра Бабина, преподавателя английского языка в университете. Уже 15 ноября 1917 года, через две недели после большевистского переворота, он вынес новоявленным «спасителям России» свой приговор: «Объявленная Советами всеобщая и полная амнистия всех политических заключённых и уголовников, открытие всех тюрем и уничтожение судебных архивов наполнили страну опасными элементами. Молодые и наиболее предприимчивые рецидивисты после освобождения вступили в Коммунистическую партию. В ряде случаев им удавалось занять ответственные административные должности; из этой среды большевики получили наилучший человеческий материал для борьбы и истребления врагов партии, т. е. ленивых и слабохарактерных любителей правопорядка».

Ответственность за случившееся, таким образом, ложится не только на взявших власть, но и за тех, кто так бездарно отдал её. По благодушию или по глупости, неважно, факт налицо: революционерам удалось убедить людей, что «так жить нельзя», поманили красивой обманкой, и  народ попал в капкан.

Не вдруг, не сразу произошла подмена понятий, плюс поменялся на минус и наоборот. И даже умудрённые опытом отцы семейства, интеллигентные и образованные люди не смогли разгадать замысел врагов России, а тех же, кто предупреждал, что к нам идут волки в овечьих шкурах, пресловутое общественное мнение третировало, выставляло противниками прогресса и даже… вызывало на дуэль. В книге Кумакова и Симонова этого факта нет (он не вписывается в хронологию повествования), я его почерпнул в газете «Саратовский вестник» за март 1907 года. 6 марта 1907 года реформатор Столыпин в адрес депутатов левых фракций произнёс с трибуны Государственной Думы свои знаменитые слова: «Эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич и воли, и мысли, все они сводятся к двум словам, обращённым к власти: «Руки вверх». На эти два слова, господа, правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить только двумя словами: «Не запугаете!»

Обсуждая речь своего недавнего губернатора, а в марте 1907 года председателя Совета министров, гласные (депутаты) Саратовской городской Думы в большинстве своём склонялись к тому, чтобы послать телеграмму протеста «душителю революции» Столыпину. Особенно рьяно возмущался врач Василий Иванович Алмазов. Его коллега по Думе и по ремеслу доктор Михаил Фёдорович Волков не выдержал откровенных нападок на власть и воскликнул в адрес Алмазова: «Мерзавец!» И услышал от Василия Ивановича фразу о том, что за свои слова он, Волков, ответит перед барьером.

Слава Богу, разум возобладал, стреляться не стали, Волков публично извинился за свою горячность, инцидент был исчерпан. А ярого защитника революции мы встречаем на странице книги «Октябрьская революция, какой мы её не знаем». Н.М. Архангельский 16 июля 1918 года упомянул в дневнике о том, что «комиссия по распределению контрибуций обложила, в числе прочих, инженеров и врачей: д-ра В.И. Алмазова на 2000 руб., А.А. Лаговского – на 500 руб. и т.п.». Не вспомнили революционеры, что десять лет назад Алмазов защищал их от «диктатора» Столыпина. Не учли и того, что Алмазов – из крестьян (родился в селе Каменка близ нынешнего Пугачёва), личного дворянства добился неустанным трудом (был в числе лучших врачей Саратова). Маховик революции не вникал в отдельные судьбы, давя и круша по принципу «кто не с нами, тот против нас». А в несогласные записывали не индивидуально, а по классовому принципу. Отсюда и миллионы трагедий, миллионы смертей только из-за того, что родился не в той семье.

Признаться, читать книгу о революции нелегко. И дело не в большом объёме написанного, а в большом объёме негатива, сосредоточенного в одной рукописи. Даже закрадывалась мысль: «А надо ли сегодня  вспоминать об этом? Не лучше ли будет, если Кумаков не найдёт денег на издание, и рукопись останется рукописью, не став достоянием публики? Ведь то – дела давно минувших дней, ну, было – и прошло». И тут же – сам себя опровергаю, включив телевизор с новостями дня текущего: «Прошло ли? Не возродился ли сегодня «боевой восемнадцатый год» на Украине? Там один к одному повторяется картина революционного разгула, когда жизнь человеческая не  стоит ни копейки».

История мстит за невыученные уроки, и не двойки ставит нерадивым, а ставит их к стенке. А потому – предупреждён – значит, вооружён! Книга Кумакова и Симонова предостерегает: красивый слоган, родившийся в дни празднования пятидесятилетия Великого Октября – «Есть у революции начало, нет у революции конца» – отнюдь не просто лозунг… Книгу «Октябрьская революция, какой мы её не знаем» прежде всего нужно прочитать тем горячим головам, которые полагают, что все вопросы можно решать «подъёмом переворотом». Такие горячие головы думают, что в революции они окажутся на белом коне. А если – на барже заложников, в числе расстрелянных в силу «революционной необходимости»? По ходу действия авторы книги дают сноски о тех комиссарах, которые и двигали вперёд революцию, и после фамилии, как полагается, приводят в скобочках даты рождения и смерти, и у большинства революционеров вторая дата – 1937 или 1938 год (Хвесина, в ту пору первого заместителя наркома коммунального хозяйства РСФСР, тоже в 1938 году расстреляли). Как образно выразил это явление публицист Г.П. Климов, «змея кусает свой хвост». Всякая революция пожирает своих детей. И это главный урок, который извлечёт читатель из книги «Октябрьская революция, какой мы её не знаем».

Владимир ВАРДУГИН,

писатель-краевед

Из книги “Хвалынск, начало красной эпохи”

О том, как в Хвалынске была установлена советская власть до сих пор можно узнать только из трудов советских историков С.В. Терехова, В. Сушицкого и А.В. Афанасьева. Данные этих исследователей были использованы впоследствии Дональдом Рейли в его книге «Саратов в 1917 году». К сожалению, в этих работах, содержатся серьезные несоответствия с историческими фактами.{nl}Сохранившихся документы уездных и губернских советских органов, а также воспоминания участников событий позволяют сегодня приблизиться к пониманию реальной картины событий, происходивших в Хвалынске в первый год советской власти. В сегодняшнем сообщении делается такая попытка на основе документов хранящихся архивах Саратова и Москвы (ГАСО, ГАНИСО и ГАРФ), а также фондах Хвалынского краеведческого музея и материалов газеты «Хвалынские известия».{nl}Советская власть пришла в Хвалынск 30 декабря 1917 года. В этот день Съезд представителей волостей распустил существующие органы власти и признал власть, «выдвинутую 2-й крестьянской революцией». Для победы демократии решили повсеместно организовать сельские и волостные Советы. И главное: «В целях немедленного проведения в жизнь декрета о земле, выделить специальную комиссию для дальнейшего руководства земельным переустройством». Очевидно, что крестьяне на съезде голосовали прежде всего за долгожданное обобществление земли. Выборные органы власти в виде советов не вызвали у них опасений. А пока они избрали исполком, который и принял власть в уезде .{nl}Таким образом, в признании советской власти в уезде принимали только крестьяне, что вполне понятно. В Хвалынском уезде фактически не было пролетариата в марксистском смысле слова. В городе было всего 6 промышленных предприятий с числом сотрудников более 10, на которых работало в общей сложности 128 человек, включая конторских . По переписи населения мая 1918 года в городе с 20-ти тысячным населением было 613 разнорабочих . Не было в Хвалынске и солдат, так как ввиду отсутствия железной дороги здесь не было военного гарнизона. Таким образом, совет рабочих и солдатских депутатов при всем желании не мог представлять в Хвалынском уезде интересы населения, которого в уезде насчитывалось 120 000 человек.{nl}Не было в уезде и ячейки партии большевиков. Из воспоминаний участников событий мы узнаем, что в городе существовал совет, созданный меньшевиками и эсерами, который не поддержал октябрьский переворот. {nl} Однако, в совете существовала большевистская фракция в лице, приехавшего летом из столицы большевика Сергея Симонова. В совет он попал вполне легитимно от лица десятка профсоюзов, которые он сам организовал по приезду в Хвалынск. При этом он везде был их членом, а в нескольких и председателем. Что и позволило ему выдвинуть себя в совет от имени рабочих. Но в составе совета его борьба за влияние успеха не принесла. В конце ноября он оставил попытки создать большинство в совете и вышел из его состава с небольшой группой единомышленников. Очевидно, для того, чтобы вместе с присланным из Петрограда большевиком Дмитрием Степиным организовать ревком. Так тогда называли инициативные группы большевиков по установлению советской власти, создаваемые там, где на поддержку населения рассчитывать не приходилось. {nl}Степин прибыл в Хвалынск после октябрьского переворота, как официальный представитель советской власти и имел мандат № 712 иногороднего отдела петроградского совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов на создание органов советской власти в Хвалынском уезде. Однако, этот документ не произвел впечатления ни на местный совет, ни на городскую думу, которые ожидали созыва Учредительного собрания . {nl}Степин правильно сориентировался в создавшейся ситуации и решил использовать для своей задачи крестьян, с нетерпением ждавших земельного передела. В конце ноября было решено для проведения уездного съезда созвать представителей волостей, которых в протоколах съезда не называют делегатами, поскольку они не выбрались населением. В подборе представителей ревкому помог сотрудник хвалынской продовольственной управы Беляев, симпатизировавший большевикам, который разослал по всем волостям уезда материалы, привезенные Степиным из столицы. Представители съехались с большинства волостей уезда . {nl}Привлечение городской бедноты к политической жизни было осложнено на тот момент повальным пьянством, так как в Хвалынске в конце ноября, как и в большинстве уездных городов губернии началось разграбление винных складов . Истинный пролетариат после четырех лет сухого закона в значительной части был недееспособен.{nl}Новоиспеченный революционный комитет в начале декабря начал смело именовать себя советом, таковым не являясь, поскольку не был выборным органом. Под свой штаб ревком скромно заняли дом дворянского собрания . Хозяин здания купец Хренов сопротивляться не стал. Начали революционеры свою деятельность с организации красной гвардии. Уже 6 декабря было вооружено около двух десятков человек . Больше оружия найти не смогли. Тогда ревком командировал своих членов в Сызрань (где уже была советская власть) для получения винтовок и пулеметов . Ночью 30 декабря обоз с оружием был тайно доставлен в здание совета, как они называли свою резиденцию.{nl}В ответ на заявление крестьянского съезда о роспуске городской думы комитет спасения родины и революции, организованный местной элитой, решил обезоружить ревком и остановить события до проведения Учредительного собрания. В ночь на 2 января около ста защитников старой власти окружили здание исполкома, где около 20-ти революционеров встретили их взрывами гранат, залпами из ружей и стрекотом пулеметов . Перестрелка длилась менее часа. Лишь один из нападавших был ранен в ногу . Переворот в Хвалынске прошел практически бескровно. {nl}Но утром город был поставлен на военное положение . Был организован отряд для облавы города. По воспоминаниям участников красногвардейцы стаскивали ценности из домов сбежавшей буржуазии. Повсеместно арестовывали всех подозрительных . Милиция и находившееся здесь в эвакуации Военно-топографическе училище, сдали оружие без боя . Далее, как и везде захватили банки, где смогли найти лишь 50 000 рублей .{nl}Созванный 10 января II-й крестьянский съезд, вдруг отметил, что организовать советы в уезде будет непросто . Стало очевидно, что крестьяне, приехавшие на съезд, представляли далеко не все население уезда. Но исполком это не смутило. Растущий аппарат решили перевести в лучшее здание города – номера Попова. Для контроля над хозяйственной жизнью города были выбраны комиссары, которые утвердили себе зарплату в 200 рублей в месяц.{nl}В двадцатитысячном городе власть удерживало всего около 200 так называемых красногвардейцев, что заставляло исполком из чувства самосохранения постоянно держать часть активного населения в заложниках. Среди заложников оказался и начальник средних учебных заведений Силавин, не скрывавший своей антипатии большевикам. На его арест несколько учителей ответили забастовкой, и тоже были арестованы. Арест учителей возмутил население города . Зазвонил набат. Вечером 26 января на Соборной площади собралась большая толпа (более 1000 человек), которая направилась к зданию совета , на балконе которого уже стоял пулемет, и отовсюду сбегались красногвардейцы . Из толпы полетели камни. Раздавались крики: «Долой советы» . Только после залпов в воздух и пулеметной очереди над головами митингующих толпа рассеялась . Город был объявлен на осадном положении .{nl}27 февраля осадное положение было объявлено вновь. Причиной опять был страх перед возмущением населения. В тот день в здании исполкома было арестовано 85 состоятельных граждан . Им предстояло побывать в «красной комнате». Арестованных из общего зала, по одному заводили в комнату, где находился комиссар, врач и священник. Первый уговаривал посетителя отдать деньги нуждающимся по-хорошему. Священник просил того же ради Христа. А врач обещал помощь, если посетителю в следующей комнате станет плохо. После этого буржуев провожали в комнату, где в полумраке за столом, накрытом красной бумагой сидела одиозная тройка. Два бывших юнкера и дама. На столе лежал череп, а в углу стоял человеческий скелет. Такая обстановка по словам местного чекиста хорошо помогла добыть капитал для новой власти . Всего посетители красной комнаты за 10 дней внесли в бюджет 1 200 000 рублей. Кстати, 8 апреля исполком на своем заседании разрешил при взыскании контрибуции употреблять в дело плеть . {nl}6 марта был созван 3-й уездный крестьянский съезд , который определил, что из капитала свыше 5000 руб. любой житель уезда должен внести в бюджет 40% от имеющихся денег . Взыскивать эту контрибуцию на селе поручили крестьянской секции, той самой, которая два месяца до того установила в уезде советскую власть. Крестьяне ожидали от советской власти немного другого и пытались замять нелегкое поручение. Городские коллеги негодовали. На заседании крестьянской секции вспыльчивый Стёпин кричал, что готов их «всех расстрелять, выбросить в окно и стереть с лица земли» .{nl}25 марта на очередном заседании комиссар юстиции выступил с сообщением «О выходе административным порядком крестьянской секции из общего совета». Он заключил, что дальнейшая совместная работа Исполнительного комитета становится невозможной и опасной для советской власти . В ответ рабочая секция, видя нежелание членов крестьянской секции совета грабить своих односельчан, обратилась за помощью к Николаевский Красной гвардии. {nl}Отряд из Николаевского уезда под руководством Баулина незамедлительно пришел по льду Волги и сделал рейд по селам уезда подавляя, как записано в воспоминаниях участников выступления против советской власти . В отряде насчитывалось около 200 бойцов, сопровождавших 100 подвод для вывоза отобранного продовольствия. Отряд разбился на группы и действовал стремительно и решительно. По дороге к нему присоединялись красногвардейцы из окрестных сел, и численность его росла с каждым днем, как в свое время армия Пугачева.{nl}Но уже 7 апреля совет принимает решение отозвать баулинский отряд из уезда . Как было принято это решение можно только догадываться, поскольку на том же заседании представители крестьян просили, как записано в протоколе, остановить рукоприкладство в совете . Позже хвалынский делегат на губернском крестьянском съезде в Саратове расскажет: «что среди красной гвардии к нам присланной оказались нехорошие люди и вместо того, чтобы водворить порядок в уезде, они сделали обратное во всех сёлах, где они побывали. Грабилось ими имущество и тайно, и явно, брали взятки и прикарманивали имущество, как-то: брюки, часы, сапоги. В уезде среди бедноты доверие к красной армии подорвано, и, когда она проезжает по уезду, население бежит в леса, в овраги».{nl}Недостаток денег в бюджете привел к тому, что утром 17 марта группа красногвардейцев, которым вовремя не заплатили жалование, со своим пьяным начальником Бараковым, явилась в совет и арестовала исполком. Бараков называл исполком «врагами народа, не соответствующих своему назначению и не пользующихся доверием народа» . В поисках денег были сделаны обыски в домах членов исполкома. Об инциденте узнали в Саратове и выслали в Хвалынск первую комиссию. {nl}Отметим, что пьянство среди представителей новой власти в Хвалынске не было редкостью, и являлось постоянной темой для критики приезжавшими комиссиями . {nl}Три месяца спустя после на заседании губернского исполкома представитель Хвалынского совета заявил, что в уезде господствует «банда под именем коммунистов, которая дезорганизует работу сознательной части совета». Тогда постановили вновь послать в Хвалынск следственную комиссию, которую, однако, выслать не успели – Народная армия Комуча 19 июля вошла в Хвалынск. Лишь через два месяца 29 сентября город был окончательно занят частями Красной армии . {nl}В Хвалынск вернулся ряд советских работников . Прежним членам исполкома предложили вернуться к работе . Но в начале октября в уезд были направлены эмиссары из Саратова. Среди них были сотрудники ЧК и коммунисты из петроградского продотряда. Ими был организован ревком, которому вновь поручили в 2-недельный срок созвать съезд для организации в городе и уезде нормальной Советской власти. В уезде началась борьба за власть, но теперь уже между новыми элитами . {nl}Председатель временного революционного комитета стал Венатовский . {nl}15 октября по решению ревкома были арестованы члены уездного исполкома Лоснов, Мусаткин, Гречин и Симонов , которых отправили в Саратов, где они провели 55 дней в тюрьме № 3 за организацию весной 1918 года «красной комнаты» . {nl}С 20 по 24 октября был проведен 5-й хвалынский съезд представителей от крестьян, рабочих и красной армии, который поручил новому суду и его следственным комиссиям в скорейшем порядке приступить к тщательному обследованию всех злоупотреблений, чинимых в Хвалынском уезде, со стороны разных мошенников, «роняющих право» Советской власти .{nl}Председателем исполкома стал командир петроградского продотряда коммунист Осипов . Его помощником – двадцатилетний чекист Наум Борухович Фастовский, который судя по протоколам, стал фактическим лидером исполкома . {nl}Следом в городе был образован комитет партии, который начал конструирование новой власти с укрепления силовых ведомств. 7 ноября состоялось назначение заведующего по борьбе с контрреволюцией; выборы заведующего агентурой и следователей . 12 ноября поручили латышу Рому организацию летучего отряда для оперативного вмешательства в случае возникновения конфликтов в уезде . {nl}На заседании комитета партии 8 ноября среди прочих недостатков в работе коммунистов вновь говорили о пьянстве . {nl}После того, как в городе была объявлена всеобщая мобилизация в красную армию 17 ноября на Соборной площади собралась большая толпа народа, которая, конечно, была разогнана, а на следующий день исполком на своем заседании издает приказ, который публикуют в местных известиях: «1) Воспретить всякие сборища на улицах, без разрешения исполнительного комитета. Всякие неразрешенные сборища после троекратного предупреждения будут расстреливаться. 2). За контрреволюционное выступление в воскресение 17 ноября против советской власти, наложить на буржуазно-кулацкие элементы г. Хвалынска один миллион рублей контрибуции» . {nl}С наполнением бюджета становиться все сложнее. 18 ноября постановили налоги собирать по-новому в духе социализма . 27 декабря пришлось разослать по волостным и сельским совдепам приказ о безотлагательном взносе налогов как задолженности прежних лет, так и налогов за 1918 г. При этом предупредили, что уклоняющиеся от взноса, будут объявлены врагами рабоче-крестьянского правительства и привлечены к суровой ответственности .{nl}В стране разгоралась гражданская война, которая требовала денег. Хвалынску досталось собрать в федеральный бюджет 27 миллионов рублей. Для раскладки этого чрезвычайного налога была создана уездная комиссия из представителей нескольких отделов исполкома . {nl}В конце ноября комитет партии решает созвать 6-й уездный съезд и посылает в уезд агитаторов . Непонятно, как прошел 28 ноября этот уездный съезд. И прошел ли он вообще. Отчетов об этом съезде в архивах не сохранилось. Уездная верхушка понимает, что советской власти на селе фактически нет. {nl}На заседании комитета партии 5 декабря под председательством Фастовского создаётся комиссия для решения вопроса об организации власти в уезде. В неё входят: комитет партии, военный комиссариат, и, конечно, Чрезвычком .{nl}15 декабря в передовице местных «Известий», написанной Фастовским, констатируется, что «ни для кого не секрет, что есть села и деревни, в которых понятия не имеют о декретах советской власти ». 20 декабря по уезду отправляется Агитатор пропагандистского отдела комитета партии Франц Михалик и за неделю проводит перевыборы в волостные советы взамен распущенных комбедов .{nl}Не менее интересно, как протекала борьба за чистоту хвалынской ЧК, где должны были работать люди с холодным сердцем и чистыми руками. 12 ноября председателя ЧК Гронского отстраняют от должности . 6 декабря исполком назначает председателем в комиссию по расследованию действий ЧК Венатовского . 16 декабря в комиссию дополнили, присланные из губернской ЧК Герасимов и Кошкарев. {nl}При ревизии отдела хранилищ вещей, конфискованных Хвалынским чрезвычкомом нашли, что ввиду утери большого числа документов установить факты обысков без понятых и без квитанций не представляется возможным. Ревизия конфискованных вещей затруднена, так как конфискации велись целыми сундуками. Комиссия резюмировила, что учет конфискованных вещей находиться в крайне хаотическом состоянии , тем более, что значительное количество ордеров на обыск не было представлено, как утерянные .{nl}Вскоре в «Саратовской Красной газете» сообщается об аресте Чрезвычайной комиссии и контрольной роты в Хвалынске, обвиняемых в преступлениях по должности, вымогательствах и бесчинствах . {nl}По инициативе Венатовского создается контрольно-реквизиционная комиссия , которая провела обыски в квартирах советских работников, в поисках награбленного. За что коллеги потребовали у Венатовского ответить, на каком основании делались эти обыски . Ответа мы не знаем. Но Венатовский перестает приходить на заседания исполкома и 23 декабря Хвалынский исполком исключает его из своих членов, как не посетившего пять заседаний . А 28 декабря в местных известиях сообщают, что ревизию чрезвычкома, проведенную Венатовским следует признать, неудовлетворительной и не отвечающей существу . Венатовский после этого просто покидает Хвалынск.{nl}Уездный отдел комиссариата государственного контроля 1 января 1919 г. сообщает о результатах своей работы в Хвалынске. Общие недостатки по всем учреждениям – это полное отсутствие отчетности за прошлое время и отсутствие правильной системы счетоводства в настоящем, во многих случаях отсутствуют оправдательные документы, видно небрежное отношение к кассе и несоответствие ставок оплаты труда служащих со ставками, установленными декретом СНК . {nl}С середины декабря между местными организаторами советской власти и «чужаками», коммунистами, присланными из Саратова и Петрограда, начинается борьба, за власть, которая длиться не один год.{nl}Вернувшийся из саратовской тюрьмы Лоснов делает доклад на заседании исполкома по поводу ареста его и других товарищей. Постановили создать комиссию, которой поручить собрать все материалы о «Красной комнате» и ее инициаторах и отправить их в Центральные органы и Комитеты партии коммунистов . {nl}Дело в том, что реальные инициаторы создания «Красной комнаты» юнкера и сотрудники юнкерского училища покинули Хвалынск. А главный из них Карл Рицберг работал в губкоме партии. {nl}В конце 1918 года несправедливо обвиненные получают должности в советском аппарате Хвалынска . Противники в борьбе за власть начинают искать компромат друг на друга. И пишут об этом в Саратов.{nl}В начале января из отпуска в Петрограде возвращается председатель исполкома Иван Осипов, который привозит с собой целую бригаду коммунистов, которых партийный комитет назначает в различные отделы исполкома .{nl}22 марта 1919 года на заседании Губкома ВКП (б) сообщается, что очередных эмиссаров из Саратова местная парторганизация встретила довольно враждебно. На общем собрании говорилось о «терроре» сверху, а приехавших называли карьеристами . Приехавшие указывали, что пьянство и взяточничество мешают работе хвалынского совета . На что Кирпичников пояснил, что пьянством в основном занималась ЧК, а не комитет партии . Губком рекомендовал Осипова и Кирпичникова немедленно отозвать в Саратов. Они, однако, приказу не подчинились. Более того местные коммунисты даже обсуждали разрыв с губернской парторганизацией, и переход под непосредственное подчинение уездной парторганизации Центру .{nl}Губком партии считал, что в хвалынской парторганизации ведется сепаратистская политика. Осипова и Кирпичникова рекомендовали убрать из партии и предать суду. В свою очередь Осипов и Кирпичников обвиняют Рицберга в контрреволюционности, заявляют, что жалеют, что не расстреляли его, когда он уезжал из Хвалынска . На своем собрании хвалынские коммунисты постановили бросить работать, если саратовская организация будет мешать им работать, присылая разные комиссии .{nl}Прошло ещё полгода и вновь сообщается о слабой партийной работе в уезде. Но при очередных перевыборах в комитете вновь работают все те же: Кирпичников, Осипов, Гурьянов, Лоснов и присланный к ним Арбузов . Борьба за власть продолжается.

Вольск, Маркс, Хвалынск и Пугачёв. Серия альбомов по городам Саратовской области.

Серия издана по моей инициативе. Участвовал в поисках материалов, авторов и финансирования проекта.

Меняющийся Саратов. Саратов. ИД Волга. 2014.

Фотографии сделанные на протяжении города показывают как менялся его облик. Кроме идеи, поиска материалов была оказана помощь в поисках финансирования проекта.

Саратов в изобразительном искусстве. Саратов. ИД Волга. 2013.

В книге представлены рисунки и живопись с изображениями Саратова из музеев, архивов и библиотек страны. Первая совместная работа с ИД “Волга”. Помимо идеи, поисков материала и договорённостей с хранилищами, была оказана финансовая поддержка издания.

Саратов Германа Рассветова. Саратов. Орион. 2011.

Негативы Германа Рассветова из частной коллекции. С согласия семьи этого фотографа и краеведа книга была издана в издательстве “Орион” по моей инициативе. Помимо идеи, материалов и договоренности с семьей с моей стороны была оказана финансовая поддержка издания.

Участие Саратовской губернии в отечественной войне 1812 года. Саратов. Орион. 2012.

Репринт книги 1912 книги изданный в 2012 году по моей инициативе в издательстве “Орион”. Для копирования мною был предоставлен экземпляр книги из моей библиотеки. Финансировало правительство области. За эту инициативу общество потомков участников войны 1812 г. наградило меня памятной медалью. Также и 100 лет назад несколько членов моей семьи получили похожие памятные медали.

Рассказы о жизни земли саратовской. Составитель Кумаков А.В.. Саратов. ИД “Волга”. 2021.

В книге опубликованы более 300 фрагментов из 120 рассказов очевидцев, живших или побывавших в Саратове с 1590 до 1909 года. Более 300 иллюстраций помогают читателю заглянуть в прошлое. Подарочное издание увеличенного формата. Два тома по 250 страниц. Снабжена научным аппаратом. Предназначена для широкого круга читателей, но будет интересна и студентам и исследователям истории Саратова. Издана на собственные средства.

Кумаков А.В., Симонов А.А. “Пролетарская революция, какой мы её не знаем”. Саратов. И.Д. Волга. 2017.

Сборник документов о событиях в Саратове в 1917-1918 гг. Хроника происходившего день за днем в воспоминаниях и дневниках очевидцев, газетных статьях и документах организаций. Книгу приобрели все научные библиотеки страны и за рубежом, включая библиотеку конгресса США. Издана при совместном финансировании издательства и автора.

Кумаков А.В. Хвалынск. Начало красной эпохи. Саратов. ИД “Волга”. 2020.

Хроника событий 1917-1-19 гг. в Хвалынске. Установление советской власти, гражданская война. Работа советских органов по документам архивов Хвалынска, Саратова, Москвы. Издана на средства президентского гранта, полученного фондом “Сосновый Остров”.