Исследования

Иконников Николай Флегонтович – авантюрист и счастливчик

Историю этого человека можно было бы принять за пер¬воапрельскую байку, если бы она не являлась сущей правдой, отраженной в документах. Уездный предводитель дворянст¬ва, которого в Саратовской губернии разыскивает ЧК, чтобы поймать и расстрелять как врага народа, сам в качестве ко¬миссара ЧК в недальней Курской губернии разыскивает и ловит всяческих врагов народа. Собиратель бабочек, эдакий «кузен Бенедикт» с коллекционной сумкой через плечо, бе¬гавший по джунглям Филиппин и Амазонии, командует от¬рядом кронштадтских головорезов, собирая для Советской республики… что? – не поверите: сахар. Степной помещик, он же автор трудов о семействе саранчевых, он же главный интендант Добровольческой армии (Белой гвардии), он же комиссар наркомпрода с мандатом от товарища Цюрупы, он же член курской Губчека, он же белоэмигрант, он же, нако¬нец, автор многотомного труда по генеалогии российского дворянства, изданного в Париже в 1932-1940 годах. Нико¬лай Флегонтович Иконников. Мой дальний родственник{nl}Об этом родственничке в семье как-то не принято было вспоминать. Enfant terrible. Авантюрист. Моему деду он при¬ходился двоюродным братом. Сын средней руки помещика из Саратовской губернии; закончил гимназию с золотой ме¬далью; поступил в Московский университет на отделение естественной истории; еще будучи студентом отличился: отправился в экспедицию за бабочками в верховья Амазонки. 1906 год. В России — револю¬ция. Иконникову — 21 год.{nl}Это надо понять: верховья Ама¬зонки. И сейчас-то туда добирают¬ся редкие «экстремалы». В начале XX века в этом месте карты мира зияло большое белое пятно. Никто толком не знал, где великая южно¬американская река берет исток. Огромную страну амазонских боло¬тистых джунглей побывавшие там безумцы называли «зеленым адом». Иконников гуляет в обществе ин¬дейцев в верховьях Укаяли, охотится на змей, ловит разноцветных чешуекрылых, насаживает их на булавки. Возвращается в Россию; заканчивает университет, тут же получает диплом по кафедре энтомологии — за откры¬тые им в дебрях Укаяли новые виды. И опять в Амазонию. Еще год среди анаконд, пираний и первобытных индейцев.{nl}Россия. 1910 год. Иконников с триумфом читает доклады о своих экспедициях в Императорском Географическом об¬ществе в Петербурге; отчитав, садится на поезд и едет на Дальний Восток. В окрестностях озера Ханка бродит в ши¬роколиственной Уссурийской тайге (одновременно с капи-таном Арсеньевым и его другом Дерсу Узала), собирает яр¬ких, огромных тамошних бабочек, открывает новые виды. Возвращается в Саратовскую губернию — и сразу же его из¬бирают в земство. Сначала предводителем дворянства Куз¬нецкого уезда; затем, в роковом 1914 году — председателем земской управы. В 29 лет. Недурно.{nl}Земства в те годы играли особую роль в общественной жизни России: роль кузницы политических кадров. Иконни¬ков окунается в политику, ибо ситуация благоприятствует, близится гроза. В1915-1916 годах он в составе Земгора (Земско-городского комитета), официальная цель которого — помощь фронту, а неофициальная становится ясной из того, что его председатель князь Г. Е. Львов в марте 1917 года сдела¬ется главой Временного правительства. Иконников немного не дождался взрыва: в октябре 1916 года от громовых анти¬правительственных речей оппозиционных думцев уехал -куда бы вы думали? — на Филиппины. Дальнейшая цель — Си¬ам, потом — Южный Китай, Юннань и, возможно, Тибет.{nl}Интересно следующее. Все перечисленные места, где эн¬томолог Иконников бегал со своими булавками и колбоч¬ками, вызывали в начале ушедшего века жгучий интерес великих держав и их спецслужб. Не говоря уж о районе озе¬ра Ханка, где на протяжении всего XX столетия шла погра¬ничная война между Российской империей (потом СССР) и «великим восточным соседом» (Китайской империей, прояпонской Маньчжоу-Го, КНР). Филиппины — это американ¬ские военные базы; Сиам — тридцатилетняя война во Вьет¬наме; Юннань — арена борьбы Гоминьдана и коммунистов. А уж Тибет — кто только не искал там золотой ключик миродержавства, от Рериха до фашистов. Все это случилось по¬том, но ясно одно: Иконникова тянет в те точки земного шара, которые набухают глобально-стратегической значи¬мостью. Случайно ли? Неужто там бабочки лучше ловятся? Или статус энтомолога, полупомешанного собирателя жуч¬ков-червячков — удобная «крыша» для сбора разведыватель¬ной информации? Получать задания ему было от кого. Мо¬лодой земский деятель имел контакты на высоком уровне: как председатель земской управы он находился в контакте с Министерством внутренних дел, как предводителя дворян¬ства его знал лично государь. Знали его и в оппозицион¬ных кругах: депутатом Думы от партии прогрессистов был его родной дядя, П. С. Иконников-Галицкий, живший в Пе¬тербурге на Бассейной улице (ныне улица Некрасова), дом № 60 — в одном доме и даже по одной лестнице с твор¬цом «Прогрессивного блока» и вождем думской оппозиции П. Н. Милюковым.{nl}2 марта 1917 года государь отрекся от престола, а на сле¬дующий день в России появилось правительство, в котором председательствовал князь Львов, а министром иностранных дел сделался Милюков. Был ли Иконников их тайным агентом или нет, но перед ним открывались новые горизон¬ты. Он возвращается в Россию так быстро, что это наводит на размышления: может, о готовящемся перевороте знал за¬ранее? Ведь планы свержения Николая II витали в 1916 году в самых разных политических сферах, в том числе и в кру-гах земских деятелей и думских оппозиционеров; почему бы Флегонтычу в них не участвовать?{nl}Но революция сразу пошла не по тому пути, по которому думали вести ее революционные помещики и университет¬ские профессора. Иконников деятельно участвует в созда¬нии новой партии — Союза земельных собственников (это как октябристы, только чуть-чуть левее), избирается членом ее Главного совета, делегируется на Государственное сове¬щание, проходившее в августе 1917 года в Москве… Но поезд событий стремительно уходит: Госсовещание заканчивает¬ся ничем, а партия с треском проигрывает выборы в Учре¬дительное собрание: проводит туда одного депутата (общее число депутатских мест — свыше 700). В Петрограде и Москве власть берут большевики и левые эсеры. Во время октябрьских боев в Москве Иконников играет странную, двусмысленную роль: его видят то в штабе большевиков у Сухаревой башни, то в расположении юнкерских рот. Совет¬ская власть в Первопрестольной установлена; Иконников мчится на Дон, где под кровом сепаратистского правитель¬ства Каледина начинает формироваться Добровольческая армия. Алексеев, Корнилов, Деникин…{nl}Следующие полгода жизни и деятельности Иконникова – покрыты туманом. В своих воспоминаниях он пишет об этом времени невнятно и вскользь. «Я… фактически был пер¬вым (и единственным) интендантом армии в первые пять-шесть дней боев… Позднее, с назначением интендантом А. Е. Грузинова, я почти месяц пробыл при нем в должности чиновника для особых поручений, продолжая… заготовлять пищу для фронта». Ну, мы знаем, что это за должность такая -интендант армии. Да еще во время Гражданской войны и голода. С нее так просто не уходят. В общем, ясно: Иконни¬ков не поладил с руководством Добрармии и вернулся в Москву — к красным.{nl}Кстати, об этих воспоминаниях. Написаны они были в эмиграции, а рукопись отдана баронессе Врангель, матери последнего командующего войсками белых. Перед Флегонтычем стояла непростая задача: доказать эмигрантам, что полтора года сотрудничества с красными были на самом де¬ле временем беззаветного служения белому делу. Он и объ¬ясняет: мол, прикидывался комиссаром, а сам был шпионом генерала Алексеева, переправлял из Совдепии бойцов в Бе¬лую гвардию. Сомневаемся в этом. Нам кажется, что дело было в другом: перспективы белого дела к весне 1918 года выглядели весьма сомнительно. И честолюбивый Иконни¬ков мчится в красную Москву, искать там применения своим авантюристическим наклонностям. Ему как раз исполни¬лось 33 года. Подходящий возраст, чтобы завоевать мир.{nl}Так или иначе, но весной 1918 года Иконников выныри¬вает из мглы в новом качестве. Он комиссар мощной струк¬туры под названием «Главсахар при ВСНХ РСФСР». Поясним. В стране только что введена жесточайшая продоволь¬ственная диктатура. В городах — лютый голод; органы сов-власти вооруженной рукой забирают продовольствие везде, где его можно найти, и отправляют в Германию в качестве обеспечения свежеподписанного Брестского мира. Самые могущественные органы – Наркомпрод (тов. Цюрупа) и Совнархоз (тов. Рыков); их боятся больше, чем ВЧК. Про-довольственная диктатура осуществляется силами воору¬женных отрядов, разъезжающих по стране на спецпоездах, оснащенных пулеметами и пушками, иногда даже брони¬рованных. Особое значение придается изъятию спирта и са¬хара, ибо эти виды продовольствия можно использовать в качестве валюты. Специально для этого созданы два глав¬ка — Главспирт и Главсахар. Это две армии, укомплектован¬ные, вооруженные до зубов, защищенные мандатами за под¬писями демонов революции, беспощадные и к тому же люто враждующие между собой.{nl}Н. Ф. Иконников (как это ему удалось? связи, связи!), ко¬мандир одного из соединений сахарной армии. Его мандат, как он сам писал впоследствии, «объявлял всем и каждому, что товарищ Иконников — главноуполномоченный по эвакуации сахара Главного сахарного комитета при ВСНХ, чрезвычайный уполномоченный Украинского Совета на¬родных комиссаров и заведующий снабжением сахаром Северо-Западного фронта, входящий в состав Курской чрезвычайной комиссии» и горделиво нес на себе подписи Цюрупы, Рыкова, Подвойского, Раковского и даже самого Троцкого (Украина, Курск, Северо-Запад – почти на пол¬ России раскинул крылья наш Флегонтыч). Первоначальное ядро отряда составили кронштадтские матросы, полсотни расхристанных революционных головорезов с пулемета¬ми. О методах изъятия сахара в своих воспоминаниях Фле¬гонтыч не распространяется, но догадаться можно. «Четве¬ро членов отряда с винтовками в руках и ручными гранатами за поясом отправились на станцию и вернулись, ведя с со¬бою начальника станции. Незадачливый чиновник не мог устоять против методов убеждения моих кронштадтцев, и открывавшиеся им возможности были ими широко исполь¬зованы. Из Тулы в Курск мы ехали по-богатому». «Мои кронштадтцы, не зная ничего и не желая знать о правилах желез¬нодорожного движения, заботились лишь о продвижении вперед, и приставленный к виску машиниста револьвер склонял его к тому же мнению». Предводитель дворянства явно гордится удалью своего революционного отряда.{nl}В сахарных экспедициях прошли весна и лето. Отряд «главноуполномоченного по эвакуации» интенсивно на¬полнял сахаром большевистские закрома. Другой товар, ко¬торым занялись, — спирт. Проявляя недюжинную изобрета¬тельность и смертельно опасный авантюризм (чуть что не так — грозил чекистский обыск, арест и расстрел), Иконни¬ков умудрялся львиную долю реквизированного спирта пу¬скать налево. Усушка, утруска и что там еще? Упаривание? Сам организатор процесса крепкие напитки не употреблял, но несомненно использовал драгоценную жидкость в трех целях. Поил команду, и она, благодарная, готова была идти за своим командиром в огонь и в воду. Подсовывал в виде взятки бесчисленным советским начальникам, вплоть до чекистов, чем нередко выручал из беды своих коллег, родст¬венников и знакомых. Ну и, конечно, выменивал на спирт всякую всячину у разоренного революционным хаосом на¬селения. О своей спекуляции продовольствием он открыто и даже с гордостью пишет в воспоминаниях (прямо-таки гражданин Корейко!). Но, думаю, дело не ограничивалось продовольствием. Полагаю, что и более весомые ценности (может, золото, может, бриллианты…) откладывались бывшим энтомологом в ему одному ведомых секретных тайниках.{nl}Успешная добыча сахара и спирта и богатые подношения начальству обеспечивали Иконникову неколебимый авто¬ритет. Его московское управление помещается не где-ни¬будь, а в доме у самой Красной площади, с видом на Кремль. Курская ЧК кооптирует его в свой состав. (Почему Курская? Потому что эта губерния богата сахарным и винокуренным производством.) Впоследствии он объяснял такой неудоб¬ный в глазах белой эмиграции факт некоей случайностью: мол, выпили курские товарищи поднесенного спирта и рас¬чувствовались. Но надо полагать, имело место другое: ман¬дат члена ревтрибунала был очень весомой бумагой, обес-печивающей безнаказанность и при реквизициях, и при спекуляциях. И потом, надо учесть следующее. К концу 1918 года ситуация вокруг республики Советов стала неопреде¬ленно, но грозно меняться. Поражение Германии, развязав¬шее руки Антанте, всеобщее озлобление против большеви¬ков, расширение антибольшевистского движения сделали реальной возможность разгрома «народных комиссаров». В этих условиях Иконникову необходимо было подумать и о том, что будет в случае прихода тех самых белых, в войске которых не сложилась его интендантская карьера. Пользу¬ясь близостью курских сахарных заводов от линии фронта, он переправляет на Дон своих людей. К началу 1919 года устанавливает тайную связь с деникинскими властями. Удо¬стоверение чекиста в этом случае — драгоценное прикры¬тие. Даже если приходится время от времени подписывать расстрельные приговоры.{nl}Летом 1919 года развернулось мощное наступление Де¬никина на Киев и Москву. В августе Иконников с большей частью своего отряда бежит к белым.{nl}Не думаю, что тут имели место идейные мотивы. Все про¬ще: победа Деникина казалась в этот момент очень вероят¬ной. Но не менее важно и другое: размах спекулянтских авантюр самого Флегонтыча и подведомственных ему дея¬телей вызывал растущие подозрения ВЧК, изрядно подогре¬ваемые к тому же происками конкурирующих ведомств – Главспирта и московского Прод-комитета. Если бы ЧК серьезно за¬нялась им – то выплыли бы и его контакты с белыми. Тут бы вспом¬нили и происхождение, и предво-дительство, и земство, снеслись бы с саратовскими чекистами, еще год назад развесившими в своем городе его портреты с призыва¬ми о поимке. В общем, ситуация: если придут белые, то расстреляют как красного; если останутся крас¬ные — то рано или поздно рас¬стреляют как белого. Надо что-то делать. И Флегонтыч проворачива¬ет новую блистательную операцию.{nl}Генерал Май-Маевский наступает на Киев. В войсках крас¬ного Южного фронта хаос. В эти же дни в Москве арестова¬ны соратники Флегонтыча. Он стремительно сажает свою команду на поезд и мчится к югу, навстречу эшелонам с па¬нически отступающими красными дивизиями. В сумятице его никто не задерживает: телеграммы о его аресте из Моск¬вы не доходят. Но прямо пробиться через фронт невозмож¬но. Он поворачивает состав на Гомель; на станции бросает эшелон, отпускает всех желающих остаться под большеви¬ками, а сам с двумя десятками бойцов спешит на берег Сожа, на пристань. Там — столпотворение: из Киева один за дру¬гим прибывают пароходы; комиссары спасаются от белых, евреи бегут от Петлюры. Предъявив мандат (Троцкий, Цю¬рупа, Раковский и прочие грозные имена), он реквизирует средних размеров судно — фактически захватывает его си¬лой у перепуганных охранников порта. Пароход отправля¬ется вниз, в Киев. (Интересно, под каким флагом? Черный с черепом и костями вполне подошел бы.) В сердце матери городов русских уже отдаются залпы деникинской и петлю¬ровской артиллерии, но красные еще в городе. Телеграмма об аресте комиссара Иконникова уже получена в Киевсаха-ре. Флегонтыч как ни в чем не бывало идет туда — вкладыва¬ет голову в пасть льва — командным голосом требует ваго¬ны для вывоза сахара в РСФСР. Обалдевшие киевсахарцы не задерживают его, полагая, что в телеграмме ошибка. Через два дня в Киев вступают передовые части Май-Маевского. Иконников — на белой стороне линии фронта. Да еще с це¬лым вооруженным отрядом.{nl}Очень скоро, уже через месяц, начался крах деникинской армии. Флегонтыч прорывается в Крым сквозь махновские заслоны; из Крыма успевает вовремя отплыть в Югославию; оттуда перебирается в Париж. И тут авантюристская карье¬ра Николая Флегонтовича заканчивается. Дальше — на удив¬ление тихая, спокойная, долгая жизнь. (Между прочим, жизнь обеспеченная: вот почему я уверен, что из Совдепии он прихватил не только два десятка винтовок, но и что-ни¬будь подрагоценнее.) Переписывается с товарищами по эмиграции, но осторожен: ни с кем не дружит. С родствен-никами, оставшимися в России, контакты установить не пытается; да и родственники о нем предпочитают не вспо¬минать. На покое занимается исследованиями дворянских родословных, принесшими ему широкую известность в уз¬ком кругу специалистов по генеалогии. Спокойно пережи¬вает Вторую мировую войну. И умирает в своей постели, «при нотариусе и враче», в 1970 году, на 86-м году жизни.

Просмотров:

Как монах Варлаам удосужился внимания Петра I

Варлаам (до пострижения Василий Саввич)Левин, расстриженный монах, происходил из пензенских детей боярских, детство провел в доме отца в сельце Левине-Чирчиме Пензенско¬го уезда и научился только грамоте у сельского дьячка. В 1701 г. он был написан в драгунскую службу. В 1709 году произведён в поручики гренадёрского полка и в 1711 году в капитаны. Участник Прутского похода 1711 года. Заболев падучей болезнью, Л. стал ду-мать о пострижении. Не получая «абшита», Л. долго скитался за полками, проживал то в Не¬жине, то в Харькове, пока в 1719 г. не был уволен в отставку после освидетельствования его в С.-Петербурге врачами, причем он был ими «жжен в левую руку». Л. был человек религиоз¬ный, но под влиянием приверженного к раско¬лу сельского священника религиозность Л. вы¬лилась в форму тяготения к дониконовской цер¬ковности: он не выносил троеперстия, четвероконечного креста и чтения молитвы Иисусовой с обращением «Боже наш» вместо «Сыне Божий»; иконы нового письма он называл «идолами»; на службе он должен был иметь молитвенное об¬щение с никонианами, и, скрепя сердце, он «при¬чащался только под видом для прочего народа». Невежественный и суеверный Л. был одержим тяжелым психозом: с ним от времени до време¬ни случались эпилептические припадки, он ча¬сто «в забвении» бывал, страдал от «припадав¬шей ему меланхолии», непроизвольно снимал с себя то обувь, то одежду, падал с постели и по два часа лежал без памяти; «на небеси» ему пред¬ставлялись «знамения» и «явления зело дивныя и несказанныя». Сам Петр I признавал, что «сей плут глупый временем мешается и завиряется». Тяжелое время Петровских войн и реформ не могло действовать благотворно на нравственно неуравновешенного Л. Страшное напряжение всех сил государства тяжко било по отдельным лицам, изнывавшим в лямке изнурительной службы или непосильного податного тягла. Бес¬пощадная и нередко бестактная и ненужная лом¬ка стародавних, дорогих для большинства усто¬ев жизни смущала совесть и туманила головы наиболее чутких и по-старинному религиозных людей: им казалось, что Петр, вводивший «эллин¬ские, латинские и прочие языческие законы», к тому же «постригший Царицу» и «запытавший в хомуте собственного» богоискательного «сына», не «прямой Царь, а антихрист». Л. всюду слышал такие речи и в своей военной среде, и от мона¬хов, и от священников, да не от каких-нибудь, а от самого духовного отца кн. Меншикова Никифора Лебедки, и от честного старца Невского монастыря Сергия, до пострижения кн. Прозо¬ровского. «И мы так признаваем», говорили они Л. в ответ на его «злые слова» о Петре; только один «поп» слабо возражал: «полно де, грешишь ли?», но и этот «причаститься ему не возбранил». Сам митрополит Стефан Яворский, с которым Л. познакомился в Нежине, не мог, конечно, го¬ворить ему ничего подобного, но чем-то дал Л. повод смотреть на него, как на сторонника мне¬ния о Петре, как антихристе. Личные наблюде¬ния Л. все более и более убеждали его в наступ¬лении антихристова царства; в Невском монас¬тыре он с ужасом убедился, что там «монахи мясо едят», про Соловецкий монастырь ему нагово¬рили, что «монастырь весь разбежался по лесам и пустыням, а остались только монахи моты»; он считал себя погибшим, простодушно веря бол¬товне о том, что «ныне привезли на трех кораб¬лях знаки, чем людей клеймить», т.е. знамени¬тые антихристовы печати. Убедившись, что «нынче последнее время», а Царь — антихрист, Л. это «долго только в мыслях своих содержал и явно не смел говорить». Но мало-помалу в его душе возникло желание «явно называть Госуда¬ря антихристом» и пострадать за это. «Пойду на муку и замучусь», стал думать Л., и ему казалось, что такую муку надо «ставить за дар от Царя Не¬бесного». Под влиянием этой мысли у Л. явилось желание привлечь к своему исповедничеству воз¬можно большее число близких и уважаемых им людей, чтобы и они «были с ним в царствии не¬бесном». В таком настроении, не воспользовав¬шись рекомендательным письмом Стефана Явор¬ского для пострижения в Соловках, Л. летом 1721 г оставил С.-Петербург и поселился в отцовской Пензенской деревне. 6 декабря 1721 г. он, при¬частившись в церкви Коновати, с клироса начал кричать прихожанам, что «преставление света скоро будет», что Государь «их будет пятнать, и станут они в него веровать». За отсутствием до¬носчиков это «Государево дело» не дошло до све¬дения властей. Л. удалился в Жадовскую пустынь, а оттуда в Предтечев монастырь Пензенского уез¬да, где он 27 февраля 1722 г. принял пострижение с именем Варлаама. После бывшего с ним сильно¬го припадка падучей, В. 19 марта пришел в Пензу на базарную площадь, влез на крышу лавки и об¬ратился к народу с бессвязным воззванием, кото¬рого смысл заключался в том, что Петр антихрист и будет «весь народ пятнать». В. благополучно ушел в свой монастырь, но по доносу некоего Каменщикова он был взят из монастыря и 17 апреля привезен в Москву для розыска. 18 апреля он был «обнажен монашества» и после того был несколь¬ко раз пытан и в Тайной канцелярии и на Гене¬ральном дворе в присутствии сенаторов на дыбе и на «спицах». Во время розыска Л. то клялся, то рвал свое «письменное покаяние». Он оговорил многих лиц, в том числе и митрополита Стефа¬на. Было ясно, что Л. совершил преступление «от простоты своей и от болезни», но Сенат 25 июля 1722 г. приговорил его, как «не токмо злого про¬рицателя Его Императорского Величества Высокия персоны и злодея к народу, но и богохульни¬ка и иконоборца», «казнить отсечением головы» с предварительным урезанием языка. Казнь была совершена в Москве на Болоте 26 июля 1722 г. Го¬лова Л. в специально для нее «сочиненном от архиатера Блументроста спирте» была отвезена в Пензу и выставлена на базарной площади вместе с головами его сообщников. Обезглавлены были ещё два попа иегумен и старец Иона. «За многое злодей¬ство» Левина «место, где он гнездился», тоесть Предтечев монастырь, было «опустошено всеконечно», и монастырь был закрыт. Постановлением святого Синода монастырь был распущен, все его постройки уничтожены, а монахи с утварью переведены в Пензенский Спасско-Преображенский монастырь. Д.Л. Мордовцев сделал Левина героем своей исторической повести «Идеалис¬ты и реалисты», которую он закончил словами: «На шпице голова Левина… И здесь она обраще¬на на восток, туда, где… эх, идеалисты!»{nl}{nl}Чтобы сломить сие козни Монарх свершал ужасные публичные казни – политических и других “злодеев государственных””. Так

Просмотров:

О селе Грязнухе Камышинского уезда (сегодня Вишнёвое Волгоградской области) из словаря А.Н. Минха.

Грязнуха – село Камышинского уезда, Верхне-Добрнаской во¬лости, расположено на небольшой речке Грязнуха, впадающей в р. Иловлю с правой стороны. Когда заселена Грязнуха — не¬известно, но из архивных документов видно, что в 1765 г. существовало уже сельцо Дмитриевское, Грязнуха тож, и что здесь в этом году освящена деревянная церковь, по благословению пре-освященного Астраханского Илариона. По сведениям священника Н. Кузне-цова (1895 г.) церковь это сгорала и вместо неё была построена вновь дере-вянная же церковь, освященная в 1841 году, затем исправленная на средства помещика г. Готовицкого и вновь освященная в 1855 г.; эта вторая церковь была очень ветхая и в недавнее время продана под церковно¬приходскую школу в с. Верхнюю Добринку, а вместо неё в 1886 году построена прихожа-нами новая деревянная Дмитриевская церковь, освященная 12 ноября 1888 года, престол в настоящей один во имя великомученика Дмитрия Солунского, в честь которого были сооружены предшествовавшие две церкви. При на-стоящем храме имеется часовня, выстроенная на том самом месте, где нахо-дился престол прежней церкви. Причт состоит из священника и псаломщика, а приход из с. Гряз¬нухи и дер. Макаровки. {nl}По списку населен. мест центр. статис. комит., изд. 1862 г владельче-ское село Грязнуха лежит при pечке – Грязнухе, в 80 верстах от г. Камышина, а в нем показано: 224 двора, 899 д. м. п., 975 женск, всего 1874 д. об. пола; церковь православная – 1.{nl}При освобождении крестьян устроена была особая волость Грязнухин-ская, состоявшая из с. Грязнухи и дер. Макаровки; волость эта внесена, в 1886 г., и в Сбор¬ник Сар. Губ. Земства т. XI, но около 1890 года Грязнухинская волость упразднена и селения Грязнуха и Макаровка причислены к Верхне-Добринской волости как значится в свед. Губерн. стат. комитета за 1891 год. В селе 2 школы: сельская, основанная в 1867 и обращенная в земскую с 1885 г. В ней в 1886 г. обучалось 32 мальчика и 16 девочек, а в 1895 г. 37 мальчиков и 4 девочки, школа грамотности существующая в 1887 г., в ко-торой в 1895 г. обучалась 24 маль¬чика и 3 девочки. В с. Грязнухе земская станция и при ней 4 лошади. До г. Саратова считается 120 верст, г. Камышина — 80, до пристани на Волге Нижней Банновки – 30, до станции Неткачева Тамбовско-Камышинской железной дороги — 27, волостного села Верхней Добринки — 12, колонии Грязноватки — 5, дер. Макаровки — 7, женского монастыря — 4, усадьбы Готовицкого — 4, Тетеревятки — 12 и колонии Ка-менки – 12 верст. — Через село проходит большая дорога с пристани Нижней Банновки в с.Рудню. {nl}Село прежде принадлежало одному помещику Готовицкому, затем к освобождению крестьян от крепостной зависимости (1861 г.) образовалось 2 сельских общества по именам своих помещиков: Бурковой и Шомпулевой; крестьяне великороссы, православные и старообрядцы. {nl}Крестьяне Бурковского общества собственники; время их поселения неизвестно. По 10 ревизии (1858 т.) в селе считалось вообще 218 домохозяев, 897 д. м. п. и 945 женского. По земской пере¬писи 1886 г. в Бурковском обще-стве было 299 домохоз., 809 д. м. п., 858 женск., всего 1667 д. об. пола, кроме того 5 семей постоян¬но отсутствующих и 1 семья в 5 д. об. п. постороннего населения; грамотных счи¬талось 88 мужчин; жилых изб в этом обществе считалось 299, из них 8 каменных, 284 деревянных и 7 мазанок, крытых тесом 63, соломою — 233, землей – 3; в 1885 г. здесь был пожар, от которого сгорело 120 дворов и Mиpcкой хлебный амбар. Промышленных заведений 3, кабак 1, лавка мелочная 1. У крестьян: плугов 136, сох 259, веялокъ 2, моло-тилок 25; лошадей 706, волов 76, коров 354, гулевых 172, телят 151, овец 1716, свиней 209, коз 61; пчельников 2, в 6 колод пчел. Всех платежей и по-винностей с Бурковского общества в 1885 г. причиталось 2434 рубля. {nl}В Шомпулевском обществе по переписи 1886 г.: 52 домохоз., 170 д. м. п., 152 женск., всего 322 д. об. пола; кроме того 26 семей постоянно отсутст-вующих; грамотных считалось 36 мужчин. Жилых изб 50, из них каменных 4, деревянных 45, мазанок 1; крытых тесом 19, соломою 31; промышленных за-ведений 2, кабак 1, мелочн. лавка 1. У крестьян: плугов 16, сох 58, веялка 1; лошадей 137, волов 17, коров 63; гулевых 30, телят 31, овец 176, свиней 63, коз 37; пчельник 1 в 3 колоды пчел. Bcех платежей и повин¬ностей с Шомпу-левского общества в 1885 г. причиталось 1409 рублей.{nl}По сведениям губерн. стат. комитета за 1891 г. село Гряз¬нуха показана Верхне-Добринской волости, состоящим из 2-х обществ: в Бурковском счи-талось 327 дворов, 917 д. м. п., 1008 женск., в Шомпулевском 58 дворов, 200 д. м. п., 215 женск.; всего въ селе 2340 д. об. пола. {nl}По списку населенных мест Сарат. Губ. Зем. Управы 1894 г. в с. Гряз-нухе было 381 двор, в числе их 7 общественных строений: сельское управле-ние, земская школа, школа грамотности, 2 церковно-служительских двора, 1 церковь св. Дмитрия Солунского и сто¬рожка при церкви. Кроме того 2 двора Камышинских мещан на общественной земле и 1 двор Грязнушинской жен-ской об¬щины (монастыря) на своей собственной земле.{nl} Крестьянские cтpoeния расположены в одну большую улицу и не-сколько больших, по речке Грязнухе; они деревянные, большею частью кры-ты соломою, около l/3 —деревом, 1 изба — железом; 2 дома каменных. Цер-ковь деревянная, крыта железом. К речке Грязнухе несколько удобных съез-дов и на ней 1 плотина; колодцев в селе 120. Население в 1894 г. состоит из 1180 д. м. п., 1193 женск., всего 2373 д. об. пола крестьян великороссов, бывших помещичьих, составляющих 2 общества: Грязнухинско-Бурковское и Грязнухинско-Шомпулевское. Кроме того в селе 2 семьи духовенства и 2 сем. мещан. По свед. свя¬щенника Н. Кузнецова 1895 г. в селе Грязнухе считается 238 душ об. п. раскольников австрийской секты, остальные право¬славные; земли при церкви — усадебной 1 десятина и пахотной 60 десятин казен. меры, в одном месте; хозяйство на ней трехпольное.{nl}По сведениям Верхне-Добринского волостн. правления 1894 г. всей земли у крестьян обоих обществ: напольной — 634 дес. удобной и приобре-тенной на правах частной собственности 1578 десят., а всего 2212 десятин. По свед. Сарат. Губ. Земск. Упра¬вы 1886 г. Бурковское общество владеет 895,3 десят. удобной земли (в том числе пашни 460 десятин) и неудобной 54,6 десятин, всего около 950 десятинами, выкупленными у помещицы без содействия правительства, и кроме того, купленной в 1872 г. у г. Шомпуле-вой, 323 десят. удобной и неудобной земли товариществом 121 домохозяев за 9659 рублей. Шомпулевское общество получило от помещицы на выкуп большой надел, в 634 1/2 десят. удобной (в том числе пашни 511 десятин) и неудобной 94/5 десятины, всего 6443/10 десятин.{nl}Крестьяне, бывшие г-жи Бурковой, до воли (1861 г.) были на оброке и платили по 60 руб. ассигнацией (около 17 руб. 15 коп. на серебро) с тягла, пользуясь всем участком до 5000 десятин; после освобождения l 1/2 года бы-ли на оброке, а затем вышли на выкуп и без содействия правительства выку-пили весь свой надел в 895 десят. удобной земли в течение 5 лет, платя еже-годно по 15 рублей с души. Надел в одном уча¬стке; поверхность пашни до-вольно ровная; есть 2—3 оврага. Почва: 1/2 всего надела — суглинистый чернозем, подпочва крас¬ная глина; в остальной части надела почва камени-стая и солон¬цеватая (поровну). Пашня нарезана на «двойники» — (две соро-ковые десятины) — 80х80 сажень и делится по ревизским муж. душам. Поко-сы расположены по лесу и в бараках. Надельный лес в 3—5 местах: дуб и осинник. Топят исстари кизяками. Сады заведены исстари, по бараку около р. Грязнухи, но теперь переводятся, хотя грунт удобный, но воды мало. Обще-ственных запашек нет, и никогда не было. Пашня в одном поле, которое 2 года засевается, а на третий остается под паром; ее не унаваживают. Пашут исстари немецкими трехконными плугами. Сеют из хлебов больше всего ржи, а затем пшеницы и овса; горох сеют только «на пропитание», проса же совсем мало, так как оно плохо родится; прежде, когда занимались извозом, овса сеяли больше нежели пшеницы; овес, пшеницу и горох. Сеют под плуг с бороною. Хлеб возят продавать в село Банное за 25 верст от села, и от¬части в Камышин. Пастбища снимают у соседнего владельца. Пахотную землю сни-мали в 1886 г. в соседних экономиях по 8 рублей за десятину и у соседних немцев колонии Гни¬лушки за наличные деньги по 3—6 рублей за десятину. Покос¬ную — больше на деньги, но иногда исподу и из 1/3 части. В 1872 г. 121 товарищ купили у г-жи Шомпулевой, в 3 верстах от села, «Лопатинский» участок в 323 десят. удобн. и неудобн. земли, в том числе мелкого леса — дуб, береза, осина и клен, до 15 летнего возраста, 126 десятин. Почва во всей купленной земле суглинистая, каменистая, а в пашне до 40 десятин солонцов; подпочва —красная и синяя глина. По земской переписи 1886 г. в этом обще-стве было: 2 кузнеца, 1 валяльщик, 1 мельник, 2 овчинника, 1 пильщик, 2 плотни¬ка, 5 портных, 3 сапожника, 2 торговца; было человек 6 местных ни-щих, но нищими но селу «больше все немцы ходят». В июне до 200 человек, больше мужчин, уходят на месяц за Волгу к казакам работать артелями от 2 до 5 человек. Крестьяне собственники, бывшие г-жи Шомпулевой, до осво-бождения были оброчными и платили по 60 руб. ассиг. с тягла; через 3 года после воли вышли на выкуп. 2 души перечисли¬лись в Царицын в мещане; в 1884 г. один перешел в Тобольскую губернию. Пашня тянется на юг версты на 4; по¬верхность надела бугроватая с каменистыми местами. Среди надела болото занимает около 6 десятин; до 2/3 надела — песчаной почвы, около 30 десятин — суглинку и до 100 десятин каменистой почвы; подпочва – красная глина и камень. Пашню, со времени освобождения, делят на ревизс. муж. души; в 1884 г. таких душ осталось 110, так как 20 душ умерло, 4 души со-сланы по общественному приговору, 4 заключены в арестантские роты и 4 — выписались в мещане в Тобольскую губернию. Пашня нарезана на клетки, окруженные межниками, в б. казенн. десятин каждая (по 2400 квадр. саж.). Покос по кустарнику. В поле, в разных местах есть до 50 десятин мелколесья (дуба и березы); ежегодно его по-немногу выводят: частью ско¬тина забивает, частью «задевают» при пашне соседних по¬лей, а затем ежегодно вырубают деревья, которые покрупнее. У этого общества свой запасный хлебный мага-зин. Хлеба сеют: больше ржи, затем пшеницы, овса меньше; некоторые сеют изредка ячмень, но он плохо родится; гороха сеют тоже мало. Пашню не уна-важивают. Для пастьбы скота довольствуются сво¬ими полями. Выгона до 50 десятин на юг от селения. Обществом земли никогда не арендовали. В разноту снимают у тех же владельцев и на тех же условиях, как крестьяне Бурков-ского общества. По земской переписи 1886 г. в обществе было: 3 извозчика, 2 сапожника и 8 человек имевших другие заработки. (Архивные документы; свед. священника Н. Кузнецова 1895 г.; Сборник Сарат. Губ. Земства, т. XI, 1891 г.; свед. губ. стат. ком. за 1891 год; список населен. мест Сарат. Губ. Земской Управы 1894 г.; карты воен. топогр. генер. штаба и земская Камы-шинск. уезда 1894 года).{nl}По сведениям 1898 г., село Грязнуха лежит в кругу немецких селений, занимающихся преимущественно выделкой сарпинки; фабрикант сарпинки из колонии Карамышевки Ленц привез сюда в декабре 1897 г. несколько немцев для обучения жителей тканью сарпинки и с января 1898 г. здесь стали работать 8 станьев.{nl}{nl}Готовицкого Михаила Викторовича (дворянина) усадьба Камышинского уезда, Верхне-Добринской волости, в 4 верстах к юго-западу от села Грязнухи, подле него господский хутор, носивший прежде название Чанный, ныне не употребительное. Усадьба, по указанию волостного правления, основана в 1869 году. Усадьба и хутор расположены на извершии речки Добринки, на ко¬торой устроен пруд и имеются здесь 4 родника. В 1 версте, на восток от господской усадьбы, находится монастыр Грязнушинской женской общины. В 1894 г. в усадьбе и хуторе имелось 7 жилых домов; помещичьи строения деревянные, 1 дом обложен кирпичем; 3 здания покрыты железом, 4 — деревом. Во владении гг. Готовицких здесь около 4000 десятин земли. Усадьба отстоит от волостного села Верхней Добринки в 7 верстах, с. Тетеревятки — 8; от г. Саратова—124 версты, гор. Камышина —84, пристани на Волге Нижней-Банновки — 29 и от станции Неткачево Тамбово-Камышинской железной дороги 20 верст. {nl}(Список населенных мест Саратовской гy6. земской управы 1894 года; воен. топогр. карта генер. штаба и земская карта Камышинскаго уезда 1894 г.).

Просмотров:

Деятели культуры, жизнь которых была связана с Саратовым.

Архангельский Николай Михайлович (1862-1941) — журналист. Учился в Варшав¬ском университете (не окончил). С 1891 г. сотрудничал в газетах «Саратовский дневник», «Саратовский вестник» и др., преподавал историю театра в Саратовской консерватории. Рукопись дневника Н.М. Архангельского хранится в Саратовском областном музее крае¬ведения.{nl}Бакулев Александр Николаевич (1890-1967) — хирург, один из основоположников сер¬дечно-сосудистой хирургии в СССР. Окончил медицинский факультет Саратовского уни¬верситета. Ученик С. И. Спасокукоцкого. Возглавлял НИИ сердечно-сосудистой хирургии (ныне Центр сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева). Академик, президент Академии медицинских наук СССР.{nl}Боголюбов Алексей Петрович (1824-1896) — русский художник. Внук А.Н. Радищева. Окончил Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге и Императорскую Академию ху¬дожеств. Художник Главного Морского штаба. Действительный член Императорской Ака¬демии художеств. Основатель Радищевского музея, инициатор создания Боголюбовской рисовальной школы (1897) в Саратове. Первый почетный гражданин г. Саратова (1880).{nl}Боголюбов Николай Николаевич (1870-1951) — русский советский режиссер. Окон¬чил Музыкальное училище в Казани. Режиссерскую деятельность начал в русских провин¬циальных оперных труппах. В 1911-1917 гг. работал режиссером-постановщиком в Мари-инском театре. После 1917 г.— главный режиссер оперных театров в Одессе, Баку, Тбили¬си, Свердловске, Горьком. Заслуженный артист РСФСР.{nl}Букиник Михаил Евсеевич (1872-1947) — виолончелист, композитор, музыкальный критик. Концертировал в России и за границей. В 1899-1904 гг. преподавал игру на вио¬лончели в Саратовском музыкальном училище. Способствовал развитию музыкальной культуры города. С 1906 г. активно участвовал в музыкальной жизни Москвы. Один из орга¬низаторов Общества распространения камерной музыки и Общества оркестровых музы¬кантов. С 1922 г. жил в США.{nl}Велизарий Мария Ивановна (1864-1944) — русская актриса. Работала на сценах Пе¬тербурга, Москвы и провинциальных городов, в том числе в антрепризе М.М. Бородая в Саратове. Была исполнительницей ролей классического репертуара.{nl}Гаек Эммануил (Эмиль) Ярославович (1886-1974) — чешский пианист, педагог. С 1909 г. преподавал в Саратовском музыкальном училище, с 1912 г. — профессор, затем ректор Саратовской консерватории. В 1923 г. вернулся в Чехию, затем навсегда переселился в Югославию. На основе его воспоминаний написан роман югославской писательницы Я. Рибникар «Ян Непомуцкий».{nl}Гераклитов Александр Александрович (1867-1933) — историк, книговед, краевед. Вы¬пускник первой саратовской гимназии. Учился в Казанском университете (не закончил). Активный деятель Саратовской ученой архивной комиссии. С 1917 г. преподавал на исто¬рико-филологическом факультете Саратовского университета. Профессор (1928). Автор книг «История Саратовского края в ХVI-ХVIII вв.», «Филиграни XVII века на бумаге рукопис¬ных и печатных документов русского происхождения».{nl}Гиляровский Владимир Алексеевич (1853-1935) — русский писатель, поэт, журналист. Был грузчиком, бурлаком, актером. Автор книг и очерков о дореволюционной России, нра¬вах и обычаях старой Москвы: «Трущобные люди», «Москва и москвичи», «Мои скитания», «Люди театра».{nl}Горин-Горяинов (настоящая фамилия — Горяинов) Борис Анатольевич (1883-1944) -русский актер. Окончил юридический факультет Петербургского университета. Играл на провинциальной и столичной сцене. С 1911 г. — актер Александрийского театра. Народный артист РСФСР.{nl}Гумилевский Лев Иванович (1890-1976) — писатель, автор художественных и науч¬но-художественных книг, посвященных людям русской науки. Родился в Саратове, выпуск¬ник второй мужской гимназии.{nl}Давыдов Владимир Николаевич (настоящее имя Иван Николаевич Горелов) (1849-1925) — русский актер, педагог, народный артист Республики. На сцене с 1867 г. В 1880-1924 гг. играл в Александрийском театре, с 1924 — в Малом театре. Крупнейший предста¬витель русской реалистической школы.{nl}Дмитриева Валентина Иововна (1858-1947) — писательница, участница народничес¬ких кружков. Родилась в Балашовском уезде Саратовской губернии. Окончила гимназию в Тамбове и врачебные курсы при Николаевском военном госпитале в Петербурге. Первые рассказы из деревенской жизни были напечатаны в саратовских газетах 1870-х гг., затем печаталась в журналах «Дело», «Вестник Европы», «Русское богатство», «Мир Божий» и др. {nl}Дружинин Николай Михайлович (1886-1986) — выдающийся советский историк. Окончил юридический и историко-филологический факультет Московского университе¬та. В 1905 г. отбывал ссылку в Саратове. После революции 1917 г. занимался музейной, преподавательской и научной работой. Автор работ по социально-экономической исто¬рии, истории общественной мысли и освободительного движения в России. Академик АН СССР. До конца жизни поддерживал дружеские связи с саратовскими историками.{nl}Дюма Александр (1802-1870) — французский писатель, драматург. Литературную де¬ятельность начал в 1825 г. Автор знаменитых исторических романов «Три мушкетера», «Королева Марго», «Граф Монте-Кристо». В 1858 г. совершил путешествие в Россию.{nl}Егорова (Троицкая) Муза Александровна (1904-1991) — художница. Жена художника Е.В. Егорова. В школьные годы занималась в саратовской студии Пролеткульта. Училась в Саратовском художественном училище у К.Г Полякова, В.М. Юстицкого, Д.Е. Загоскина. Работала в Нижне-Волжском краевом музее (ныне Областной музей краеведения). В 1933 г. уехала в Москву.{nl}Жеребцов Владимир Осипович (1863 – не ранее 1931) — юрист, член Саратовской ученой архивной комиссии. Коренной саратовец, окончил первую мужскую гимназию и юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Служил в судебных учреж¬дениях Саратова, автор работ по юриспруденции.{nl}Зёрнов Владимир Дмитриевич (1878-1946) — физик. Окончил Московский универси¬тет. Профессор (1909-1921) и ректор (1918-1921) Саратовского университета. Затем ра¬ботал в ряде вузов Москвы.{nl}Золотарев Василий Наумович (1883-1975) — историк. Родился в Саратове, выпуск¬ник первой саратовской гимназии и Московского университета. В 1930-е гг. работал в Кра¬евом научно-исследовательском институте пищевой промышленности, автор работ по ис¬тории пищевой промышленности, краевед.{nl}Козлов-Свободин Петр Александрович (1885-1960-е) — инженер, артист, руководи¬тель любительских драматических коллективов. Родился в семье рабочего. Учился в пер¬вом Ильинском начальном училище, затем — в Саратовском городском Александровском ремесленном училище. С 1901 г. играл в любительских труппах. В 1920-1921 гг. работал в театре имени К. Маркса. 1921-1923 гг. — руководитель драматического кружка и ту!»»-имени К. Либкнехта. В 1930-1937 гг. работал техником в отделах РУЖД. С 1938 г. занимался культурно-просветительской работой, руководил самодеятельными театральными коллективами.{nl}Костомаров Николай Иванович (1817-1885) — выдающийся русский историк, географ, писатель. Один из организаторов украинского тайного общества Кирилла и Мефодия. В 1847-1857 гг. отбывал ссылку в Саратове, где были написаны его известнейшие работы «Богдан Хмельницкий», «Бунт Стеньки Разина» и др. В 1859-1862 гг. — профессор русской истории Петербургского университета.{nl}Кузнецов Павел Варфоломеевич (1878-1968) — русский и советский художник. Родился в Саратове. Учился в студии живописи и рисования при Обществе любителей изящных искусств, в Боголюбовском рисовальном училище, затем в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. С 1918 г. преподавал в художественных учебных заведени¬ях Москвы. Заслуженный деятель искусств РСФСР. Один из выдающихся представителей «саратовской школы».{nl}Кузьмин Николай Васильевич (1890-1987) — выдающийся советский график. Родил¬ся в Сердобске Саратовской губернии, где окончил реальное училище. Художественное образование получил в Петербурге. С 1924 г. жил в Москве, член группы «Тринадцать». Иллюстрировал произведения русской и зарубежной классики. За иллюстрации к «Евге¬нию Онегину» А.С. Пушкина награжден Золотой медалью на Международной выставке в Париже (1937). Автор автобиографической повести «Круг царя Соломона».{nl}Лакомте Михаил Александрович (1831-1908) — историк, педагог. Родился в Москве. Окончил первую московскую гимназию, учился в Московском университете и в Петербург¬ском главном педагогическом институте. В 1855-1884 гг. работал в учебных заведениях Саратова, был директором первой саратовской гимназии. Затем служил в Иваново-Вознесенске. Член Саратовской ученой архивной комиссии.{nl}Медведев Петр Михайлович (1837-1906) — выдающийся русский актер, режиссер, антрепренер. Учился в театральном училище в Москве. В 1862-1889 гг. держал драмати¬ческие и оперные антрепризы в Саратове, Казани, Астрахани, Харькове, Екатеринбурге, Перми, Киеве. Воспитал плеяду талантливых актеров (М.Г. Савина, П.А. Стрепетова, В.Н. Давыдов и др.). В 1900-1903 гг. — главный режиссер Александрийского театра.{nl}Милашевский Владимир Алексеевич (1893-1976) — замечательный советский худож¬ник, акварелист, живописец, иллюстратор. Начал учиться живописи в Боголюбовском ри¬совальном училище в Саратове. Дальнейшее художественное образование получил в Харь¬кове и в Петербурге. С 1924 г. жил и работал в Москве. Лидер и теоретик группы «Тринад¬цать» (1929-1931). Как иллюстратор работал для крупнейших издательств Москвы и Ле¬нинграда.{nl}Минх Александр Александрович (даты жизни не установлены)— видный общественный деятель дореволюционного Саратова, член Саратовской ученой архивной комиссии, пред¬седатель Саратовской городской училищной комиссии. Сын известного краеведа А.Н. Минха. Подвергался репрессиям со стороны большевиков в 1918 г. Эмигрировал в Европу.{nl}Минх Александр Николаевич (1833-1912) — саратовский помещик, участник Крым¬ской войны. Один из основателей и почетных председателей Саратовской ученой архи¬вной комиссии. Автор около 100 работ по краеведению, археологии, фольклору.{nl}Миротворцев Сергей Романович (1878-1949) — хирург, профессор, общественный деятель. Учился в Харьковском университете. В 1914-1930 гг. — профессор Саратовского университета. Автор ряда исследовательских работ по хирургии. С1946 г. — директор орга¬низованного им НИИ восстановительной хирургии и травматологии. Заслуженный деятель науки РСФСР, действительный член Академии медицинских наук СССР.{nl}Нароков (настоящая фамилия Якубов) Семен Михайлович (1879-1958) — русский со¬ветский актер и режиссер. Сценическую деятельность начал в 1896 г. на Украине, продол¬жил в Товариществе Новой драмы под руководством Мейерхольда и в театре В.Ф. Комис-саржевской в Петербурге. Играл в театрах Одессы, Нижнего Новгорода, Новочеркасска, Ростова, Баку. В 1910 г. служил в Саратове в антрепризе Струйского. С 1916 г. работал в московских театрах.{nl}Перельман Виктор Николаевич (1892-1967) — советский художник, общественный деятель. Учился в Боголюбовском рисовальном училище в Саратове, затем в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1918-1920 гг. работал в саратовском Наркомпросе. С 1922 г. жил в Москве. Член объединения и директор издательства АХРР, заведую¬щий художественным отделом «Рабочей газеты». Заместитель председателя МОССХА.{nl}Петров-Водкин Кузьма Сергеевич (1878-1939) — выдающийся русский и советский художник. Родился в г. Хвалынске Саратовской губернии. Учился в классах живописи и ри¬сования В.Г. Бурова в Самаре, в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, в студии А. Ашбе в Мюнхене, в частных студиях Парижа. Член объединений «Мир искусст¬ва» и «4 искусства». Преподавал в школе Е.Н. Званцевой (1910-1915) и в Институте живо¬писи, скульптуры и архитектуры в Петербурге (1918-1935). Заслуженный деятель искусств РСФСР. Автор нескольких пьес и автобиографических книг.{nl}Поляков Михаил Иванович (1903-1978) — советский художник-график. С 1914 г. учил¬ся в Боголюбовском рисовальном училище, затем — в Саратовском художественном про¬мышленном техникуме, с 1926 г. — в Высшем художественно-техническом институте в Москве. Иллюстратор произведений русской, европейской и советской литературной классики.{nl}Попов Алексей Дмитриевич (1892-1961) — советский режиссер, теоретик театра, пе¬дагог. Народный артист СССР. Учился в школе живописи в Казани. С 1912 г. — актер МХТ, затем режиссер ряда провинциальных и столичных театров (театр имени Евгения Вахтан¬гова, театр Революции, Центральный театр Красной Армии). С 1919 г. вел педагогическую работу. С 1940 г. — профессор, затем художественный руководитель ГИТИСа.{nl}Прозоровский (настоящая фамилия Ременников) Лев Михайлович (1880-1954) — ре¬жиссер и актер, народный артист РСФСР. Профессиональную деятельность начал в 1899 г. Работал во многих провинциальных театрах, в том числе и в Саратове. С 1917 г. — в Моск¬ве. С 1923 г. — режиссер Малого театра.{nl}Пыпин Александр Николаевич (1833-1904) — литературовед, этнограф, историк. Ака¬демик. Родился в Саратове. Двоюродный брат Н.Г. Чернышевского. Окончил первую са¬ратовскую гимназию, затем Петербургский университет. С 1860 г. — профессор Санкт-Петербургского университета. Сотрудничал в журналах «Современник» и «Вестник Евро¬пы». Внес значительный вклад в изучение старорусской повести, истории масонства, об¬щественного движения в России.{nl}Разумовский Василий Иванович (1857-1935) — хирург, профессор, первый ректор Саратовского университета. Путь от студента до профессора прошел в Казанском уни¬верситете. Сыграл выдающуюся роль в организации и строительстве университета в Са¬ратове, где проработал (с перерывами) до 1931 г. Заслуженный деятель науки РСФСР.{nl}Розанов Василий Васильевич (1856-1919) — писатель, журналист, философ. Окон¬чил историко-филологический факультет Московского университета. Преподавал в про¬винциальных гимназиях. В 1890-е гг. переехал в Петербург и занялся литературной дея¬тельностью. Отличался противоречивостью своих политических и философских взглядов.{nl}Савина Мария Гавриловна (1854-1915) — выдающаяся русская актриса. Ученица А.И. Шуберт и П.М. Медведева. С 1869 г. служила в провинции: Минск, Харьков, Нижний Новгород, Саратов, Казань, Орел. С 1874 г. актриса Александрийского театра. Играла в пьесах Н.В. Гоголя, А.Н. Островского, Л.Н. Толстого. Одна из организаторов и председа¬телей Русского театрального общества.{nl}Салов Илья Александрович (1834-1902) — журналист, писатель. Литературную дея¬тельность начал в 1850-е гг. С начала 1860-х гг. поселился в Саратовской губернии. Печа¬тался в «Саратовском листке», писал театральные рецензии. В 1870-е гг. сотрудничал в журнале «Отечественные записки». Автор повестей «Мельница купца Чесалкина», «Гры¬зуны», «Аспид», «Ольшанский молодой барин», «Грачевский крокодил».{nl}Сальвини Томмазо (1829-1915) — итальянский актер. В 1842 г. дебютировал на про¬фессиональной сцене. С 1860-х возглавлял собственные труппы. С 1869 г. гастролировал по странам Европы, Южной и Северной Америки. Несколько раз был в России. В 1885 г. выступал в Саратове.{nl}Севастьянов Иван Васильевич (1893-1994) — советский живописец. Учился в Бого-любовском рисовальном училище (1908-1916) и в Свободных мастерских у П.С. Уткина (1919-1923, Саратов), в Академии художеств (1923-1924, Ленинград). Работал художни¬ком-декоратором в Саратовском драматическом театре имени К. Маркса и в Саратов¬ском театре оперы и балета имени Н.Г Чернышевского. Член Общины художников (Ленин¬град) с 1925 г., член Ассоциации художников революционной России (Москва) с 1929 г., член Саратовского Союза художников с 1938 г.{nl}Соболыциков-Самарин Николай Иванович (настоящая фамилия Соболыциков) (1868-1945) — русский режиссер, антрепренер. До революции 1917 г. возглавлял извест¬ную Казанско-Саратовскую антрепризу. С 1924 г. работал в Нижнем Новгороде. Пропаган¬дировал и развивал систему Станиславского и одновременно «левый театр». Особым ус¬пехом пользовались его постановки горьковской драматургии.{nl}Соколов-Скаля Павел Петрович (1899-1961) — советский живописец и график, теат¬ральный художник. Выпускник второй саратовской гимназии. Учился в Москве, в частной студии И.И. Машкова и во Вхутемасе. Специализировался на историко-революционных и патриотических сюжетах: «Путь из Горок», «Таманский поход», триптих «Щорс», «Красно¬донцы», «Взятие Зимнего». Мастер панорам и диорам. Действительный член Академии художеств СССР.{nl}Стрепетова Полина (Пелагея) Антипьевна (1850-1903) — выдающаяся русская дра¬матическая актриса. Не получила театрального образования. С 1865 г. играла на про¬винциальной сцене — Рыбинск, Ярославль, Симбирск, Саратов, Казань. Неоднократно выступала в Артистическом кружке А.Н. Островского. В 1881-1890 и в 1899-1900 гг. слу¬жила в труппе петербургского Александрийского театра. Лучшие роли — Катерина (в «Грозе» А.Н. Островского) и Лизавета (в «Горькой судьбине» Ф.А. Писемского).{nl}Тельберг Георгий Густавович (1881-1954) — историк русского права, профессор Том¬ского и Саратовского (1917-1918) университетов. В 1921 г. эмигрировал в Китай, после Второй мировой войны проживал в США.{nl}Федин Константин Александрович (1892-1977) — русский советский писатель, ака¬демик. Детство и юность провел в Саратове. В 1914 г. окончил Московский коммерческий институт. Первые литературные опыты относятся к 1913-1914 гг. С 1921 г. — участник ли¬тературной группы «Серапионовы братья». Автор трилогии «Первые радости», «Необык¬новенное лето», «Костер». В 1959-1971 — первый секретарь, с 1971 — председатель прав-ления Союза писателей СССР.{nl}Черняев Павел Николаевич (1863-1931) — историк. Выпускник историко-филологи¬ческого факультета Казанского университета. В 1906-1909 гг. состоял инспектором пер¬вой саратовской гимназии, затем профессор Варшавского университета. В своей работе «Из прошлого Саратовской гимназии» собрал воспоминания современников о гимназии.{nl}Шуберт Александра Ивановна (1827-1909) — русская актриса. Ученица М.С. Щепки¬на. Актриса Александрийского театра в Петербурге, Московского Малого театра. С 1868 г. играла в провинции (Тверь, Саратов, Казань, Вильно, Орел, Тамбов), а также на частных сценах Москвы, Петербурга. Оказала решающее влияние на формирование молодых да¬рований В.Н.Давыдова, М.Г.Савиной, П.А.Стрепетовой.

Просмотров:

Наиболее видные дворянские роды Саратова (по Хованскому Н.Ф.)

Наиболее видные дворянские роды Саратовской губ., попавшие в энциклопедический словарь, следующие: {nl}Волковы, Врасские, Вышеславцевы, Городецкие, Граббе (графский род из Финляндии), Давыдовы (Орловы-Давыдовы гр.), Довгялло (литов. происх.), Ёлшины, Жедринские, Жилинские, Жмакины, Завадские (польск. происх.), Закревские, Захарьины, Злобины, Иванчины, Ивашкины, Колонтаевы, Карачаровы, Каховские (или Коховские, польск. происх.), Киреевы, Колокольцовы, Кропотовы, Кулябко, Купреяновы, Куткины (княж. и некняж), Ладыженские, Лачиновы, Лобаново-Ростовские (кн.), Лупандины, Лутохины, Маль¬цевы, Медем (бар.), Мельгуновы, Менделеевы, Мерлины, Минх, Мотовиловы, Мухановы, Неклюдовы, Нечаевы, Норовы, Обезъяновы, Огаревы, Огонь-Догановские (польск.), Панчулидзевы (имерет.), Повалишины, Рагозины, Радищевы, Раевские (польск.), Ребиндер (бар.), Ровинские (польск.), Ртищевы, Саловы, Скрипицыны, Слепцовы, Сомовы (татар. происх.), Столыпины, Сумароковы, Тизенгаузен (бар. и граф), Тихменевы, Толстые, Тяпкины, Унковские, Чарыковы, Ченыкаевы, Черкасские (кн.), Шараповы, Шевелевы, Шевыревы, Щербатовы (кн.), Яблочковы.{nl}От служилых татар ведут свое начало саратовские дворянские фамилии – Енгалычевы, Девлет-Кильдеевы, Бегильдеевы, Шахматовы, Еникиевы, Ченыкаевы и др.{nl}Дворянин А. Кононов сообщает такое предание о происхождении их рода. Был в Золотой Орде татарин Рахман, имевший несколько жен, из которых, одна была христианка: между детьми Рахмана были три сына: Рахман, Бажан и Конон, причём последний был рожден от христианки. Сначала они, конечно, все были мусульманами, но потом приняли христианство; это уже случилось при падении Зол. Орды; неизвестно, конечно, приняли ли они христианство по убеждению или ради выгод, которые сулило рус¬ское правительство всем обратившимся в христиан. От этих сыновей произошли три русских дворянских рода: Рахмановых, Бажановых и Кононовых. (Чт. в Имп. Об. ист. и др., 1862, кн. 3).{nl}В «Родословном Сборнике», издания гг. Руммеля и Голубцова, далеко не полном, упоминаются Ф. А. Аничков, посланный из Саратова в Самару в 1609 г.; в том же году был воеводой в Саратове В. В. Аничков 2-й; был Саратов. помещик ротмистр Н. И. Аничков, родив. в 1807 г. Нельзя не отметить ряда сцеплений местных родов: дочь Саратов. помещика В. Я. Уланова с 1800 г. была замужем за Д. И. Бартеневым, а мать её – из рода Языковых, тоже саратовских. Был в 1840-х гг. помещиком хвалын. у. поруч. А. И. Баратынский, сын контр-адмирала, он был женат на баронессе Б. Л. Боде. К местным помещикам принадлежать графы Орловы-Денисовы; один из предков их был женат на дочери бывшего министра финансов – гр. А. И. Васильева (ум. 1807 г.). В свое время владел в Саратовской губ. поместьем Н. А. Загряжский, женатый на графине Н. В. Разумовской. К местным землевладельцам надо отнести Закревских, связанных брачными узами с гр. Д. К. Нессельроде и Разумовскими; в Хвалынском у. были помещики ген.-майор Д. А. Закревский и его сын; дочь Д. А. Закревского – П. А. (ум. 1816 г.) была замужем за графом П. С. Потемкиным (1743-1796 г.), а другая дочь за ген.-м. графом Д. Б. Толстым. В числе Саратов. помещиков есть Я. Л. Кожин, шт.-ротм., мать его из рода Аплечеевых, местной же фамилии сестры Кожины были заму¬жем за Усовым, И. Н. Новосильцевым, Н. Н. Штемпель, Маковецким. Из сердобских помещиков встречаем в „Род. Сб.” поруч. Ф. Н. Ладыженского; из аткарских и кузнецких помещиков – В. Е. Неклюдова

Просмотров:

Саратов в воспоминаниях деятелей культуры.

Саратов — город среднего возраста по российским меркам. Основанный в 1590 г. как крепость на бывших золотоордынских землях, он рос неравно-мерно. Ничтожный в первые десятилетия своего существования, город только в 1674 г. обрел свое постоянное место на правом берегу Волги. В петровское вре¬мя Саратов обогнал по численности населения Астрахань и приблизился к та¬ким старинным городам Поволжья, как Казань и Нижний Новгород. По замеча¬нию Г.Р. Державина, в 1774 г. (после очередного пожара) Саратов не был похож на город: имел «единственное наименование города»1. Имея уже около 15 тыс. жите¬лей, он оказался самым крупным населенным пунктом, который удалось взять по¬встанцам Пугачева. В 1781 г. Саратов стал центром наместничества, переимено¬ванного затем в губернию. В дневнике А.У. Болотникова и Н.Я. Озерецковского (1782) отмечено, что после событий пугачевщины в Саратове «никто еще не выст¬роился порядочно, почему город строением весьма обижен»2. Как губернский центр Саратов поначалу ничем не выделялся среди провинциальных городов такого же ранга. Но уже в 1838 г., путешествуя по Волге, художники Г. и Н. Чернецовы заме¬тили, что «Саратов по красоте своей, важной торговле и числу жителей, которых считают до 45 тысяч, есть первый после Казани город на Волге»3. К 1860 г. число его жителей достигло 84 тысяч (в два раза больше, чем в Нижнем Новгороде, и почти втрое больше, чем в Самаре), и Саратов стал крупнейшим городом Повол¬жья. Он быстро рос в пореформенное время и в 1897 г. насчитывал уже 137 тыс. человек. А в 1913 г. его население составляло 242 тыс. человек. Таким образом, во второй половине XIX – начале XX века Саратов был по численности населения третьим городом России в ее нынешних границах после Москвы и Петербурга4.{nl}Среди больших волжских городов Саратов относится к числу тех немногих, ко¬торые никогда не меняли свое имя. Что еще более важно, в истории города XX в. не было таких событий, которые бы кардинальным образом изменили его историчес¬кий, постепенно складывающийся облик. Центр Саратова почти не затронули стройки первых пятилеток. {nl}Бомбардировки военных лет коснулись лишь промыш¬ленных предприятий. Только в 60-80-е гг. XX в. массовое жилищное строительство потеснило так называемый «ветхий фонд» в центре, изменился и волжский фасад города. Но в целом судьба Саратова сложилась так, что он сохранил не общее вы¬ражение лица, чем и выделяется среди многих городов нашей страны.{nl}Интеллигентская часть городского сообщества давно осознала ценность даже рядовой застройки старого Саратова, что, впрочем, не всегда находит понимание как у отцов города, так и у большинства населения тех самых исторических квар¬талов, которые медленно, но верно превращаются в трущобы. Трудно сказать, как Саратов, у которого, кажется, отсутствует перспектива стать мегаполисом или значительным финансовым центром, решит эту проблему. Но еще сегодня центр Саратова в значительной степени сохраняет облик, сложивший во второй полови¬не XIX – начале XX в. Воспринимая его как духовную и историческую ценность, по¬пытаемся реконструировать основные черты образа Саратова второй половины XIX – начала XX в., запечатленные в мемуарах деятелей культуры. Через полтора столетия можно повторить слова долго жившего в Саратове писателя Д.Л. Мордовцева, что «изучение таких общественных индивидуальностей, как русские го¬рода, — это дело у нас еще новое и небезынтересное»5.{nl}Сегодня это принято называть изучением коллективной идентичности горожан6 (в данном случае — саратовцев), которая реконструируется из ткани мемуаров. Вопреки мнениям скептиков, полагающих, что сегодняшний Саратов «потерял свое лицо» (В. А. Милашевский), а «к мемуарам не стоит относиться как к достоверному документу» (Е. И. Водонос), постараемся показать, что старый Саратов в его фи¬зической и духовной ипостасях, в его неповторимости живо встает со страниц вос¬поминаний. А реконструируемый образ города обогащает наше представление о Саратове сегодняшнем, ибо старый волжский город еще вполне угадывается в нем.{nl}Страницы, посвященные Саратову, имеются во многих воспоминаниях пред¬ставителей творческой интеллигенции. Самую большую группу среди них, пожа¬луй, занимают записки деятелей театра. Для актеров и режиссеров, работавших до появления кино, написание мемуаров было важной возможностью хоть как-то запечатлеть свой труд в памяти потомков. Кочевое племя актеров и антрепрене¬ров дореволюционной России просто не могло обделить своим вниманием Саратов, имеющий богатые театральные традиции. Ряд мемуаров мастеров сце¬ны открывают воспоминания замечательного актера, антрепренера и режиссе¬ра П.М. Медведева7, которого называли «Иваном Калитой», собирателем русского театра. Они охватывают конец 1850 – начало 1860-х гг. Это одна из тех книг, со страниц которых встает перед нами живой старый Саратов. Эту линию в разной степени продолжают воспоминания актрисы А. И. Шуберт8, за которой следуют ее ученики — П. А. Стрепетова9, В. Н. Давыдов10. В их записках — впечатления о Саратове 1870-х гг. Для известного деятеля русской оперы Н. Н. Боголюбова11 Саратов конца 1880-х гг. был городом семинарской юности и начала театральной деятельности. В артистической среде Саратова прошло детство комедийного актера Б. А. Горина-Горяинова12. В 1901-1907 гг. оперно-драматической труппой Саратова и Казани руководил Н. И. Собольщиков-Самарин13. А во главе театра Саратовского народного дома в 1911-12 гг. стоял Л. М. Прозоровский14. Тогда же в Саратове учился и начинал увлекаться театром А. Д. Попов15. О саратовской сце¬не первых десятилетий XX в. вспоминали М. И. Велизарий16 и М. С. Нароков17. Сохранились неопубликованные записки деятеля народного театра П. А. Козлова-Свободина18, а также воспоминания о замечательном саратовском актере И. А. Слонове19. В мемуарах провинциальных актеров, исколесивших всю Россию, часто даются сравнительные характеристики городов, подмечаются их харак¬терные особенности.{nl}Открытие в Саратове в 1885 г. первого в провинции Радищевского художествен¬ного музея и «Боголюбовки» — училища при нем — сыграло большую роль в ста¬новлении «саратовской школы живописи». Во всяком случае, с Саратовом оказал¬ся связанным целый ряд талантливых художников. Некоторые из них — К. П. Петров-Водкин20, П. В. Кузнецов21, В. А. Милашевский22, П. П. Соколов-Скаля23 — оста¬вили интересные воспоминания с описанием детских и юношеских лет в волжской провинции. Яркие, почти зримые словесные зарисовки старого Саратова осо¬бенно удались В. А. Милашевскому. Из «саратовской глуши» происходил и худож-ник-график Н. В. Кузьмин, уроженец уездного города Сердобска. Для него «гу¬бернский город Саратов от юности был некой восхитительной мечтой, а поездки туда — всегда праздником»24. Менее известны неопубликованные мемуары вы¬пускников Боголюбовского рисовального училища В. Н. Перельмана, И. Н. Сева¬стьянова, хранящиеся в архиве Саратовского государственного художественно¬го музея имени А.Н. Радищева.{nl}Имеются саратовские страницы и в воспоминаниях деятелей просвещения и науки. В XIX в. не только профессиональный ученый, но и выпускник универси¬тета еще был редким явлением в провинциальном городе. Знаменитый историк Н. И. Костомаров25 попал в наш город не по своей воле — он отбывал здесь ссыл¬ку в 1848 – 1859 гг. Мемуарная записка А.Н. Минха (в будущем — видного краеве¬да) — это не воспоминание о виденном и пережитом когда-то, но и не дневник, а «моментальный снимок» города 1853 г.26 Саратовцем по рождению был извест¬ный филолог академик А. Н. Пыпин27. Долгое время главным очагом просвеще¬ния в городе оставалась гимназия, с которой связаны воспоминания ее директо¬ра (М. А. Лакомте28) и учеников (В. О. Жеребцова29, А. А. Гераклитова и др.). Вто¬рая саратовская гимназия (открылась в 1897г.) запечатлена в воспоминаниях художника П. П. Соколова-Скали и писателя Л. И. Гумилевского. Страницы, посвя¬щенные Саратовскому Мариинскому институту, имеются в «Умчавшихся годах» писателя И. А. Салова30. Открытие в Саратове университета в 1909 г. создало в го¬роде новую среду научной интеллигенции. Воспоминания профессора В. Д. Зёрнова31 почти не содержат урбанистических описаний, но они позволяют зафикси¬ровать складывающуюся атмосферу университетского города. Характерные штри¬хи торгово-промышленного и университетского Саратова в тот момент, когда ста¬рый мир уже рушился (1917-1918 гг.), зафиксировал профессор-юрист Г. Г. Тельберг32, писавший свои воспоминания через тридцать лет в эмиграции. Известный хирург профессор С. Р. Миротворцев33, напротив, сделал успешную карьеру при советской власти, и его воспоминания, написанные в конце 1940-х гг. и вскоре изданные, вполне соответствуют духу времени. Неопубликованные записки профес¬сора А. А. Гераклитова34 обращают читателей к жизни города в 1870-1880 гг., при¬чем с большим мастерством воссоздана атмосфера жизни мещан и мастеровых, и лишь немногие замечания касаются университета и Саратова первых десятиле¬тий XX в. Воспоминания саратовцев-профессоров дополняют несколько страниц из незаконченных воспоминаний А. Н. Бакулева35, бывшего в числе первых студентов университета. О своей революционной деятельности в Саратове в 1905 г. вспо¬минал известный советский историк академик Н. М. Дружинин36. «Воспоминания о детских и юношеских годах» В. Н. Золотарева37 принадлежат перу научного ра¬ботника советского НИИ пищевой промышленности, но они согреты чувством искренней любви к старому, дореволюционному Саратову. Заметно, что при написа¬нии мемуаров автор широко пользовался дореволюционной саратовской прессой.{nl}Художественная атмосфера Саратова первых лет XX столетия хорошо показа¬на в малоизвестных записках виолончелиста М. Е. Букиника о В. Э. Борисове-Му¬сатове38. Воспоминания профессора Саратовской консерватории чешского музы¬канта Э. Гаека были положены в основу романа его дочери Я. Рибникар39. Даже пройдя через призму художественного творчества, образ волжского города ос¬тался вполне индивидуальным и узнаваемым. Для музыканта, объездившего в сво¬ей многотрудной жизни европейские столицы, город на границе с азиатской сте¬пью на всю жизнь оставался «моим», «волшебным Саратовом».{nl}Воспоминания литераторов (Н. Г. Чернышевский, И. А. Салов, В. А. Гиляровский, К. А. Федин, Л. И. Гумилевский и др.) примыкают к произведениям художественной литературы, «героем» которых был Саратов. Но художественные произведения почти не привлекаются в работе — они должны быть предметом специального ис¬следования40.{nl}В ряд источников можно вписать и своеобразные «мемуары» художника М. И. Полякова, отличающиеся выразительным языком штриха и линии. Саратов¬ские страницы своей жизни он запечатлел не в словесной, а в изобразительной форме. Несколько ксилографии, объединенных общим названием «Воспомина¬ния о Саратове» были созданы им в 1966-1968 гг. Две гравюры из этой серии: «Вос¬поминания о Саратове с 1914 по 1926 год» и «Воспоминания о Саратове до 1927 года» — воспроизводят собирательный образ города первой четверти XX в. Каж¬дый лист состоит из множества небольших сюжетов, отражающих наиболее ха¬рактерные городские мотивы: Троицкий собор, городской театр, Радищевский музей, консерватория, цирк, сад Липки, волжский берег с дебаркадерами и паро¬ходом общества «Кавказ и Меркурий», лодками и бочками, сцены народных гуля¬ний, жизнь городских окраин, знаменитые саратовские пожары. Гравюра «Воспо¬минания о Саратове с 1914 по 1926 год» более автобиографична. В ней сделан акцент на художественную жизнь города. Здесь есть портрет В. Э. Борисова-Му¬сатова рядом с его картиной «Осенний мотив», с 1910 г. находящейся в собрании Радищевского музея. Автор изобразил свою встречу с П.С. Уткиным, жившим и работавшим в нашем городе, учеников саратовских Высших художественных ма¬стерских, расписывающих яркими красками «антики». Поляков также включил в композицию листа учебные постановки и натюрморты, свои первые живописные работы и экслибрисы. В серии «Воспоминания о Саратове» разворачивается про¬странственное повествование о жизни человека в эпоху социальных потрясений. Калейдоскопическая смена фрагментов, воскрешающих саратовскую юность ху¬дожника, создает неповторимый образ города на заре XX столетия.{nl}Конечно, названные воспоминания имеют различное источниковедческое зна¬чение. Происхождение, творческие интересы и кругозор автора, манера изложе¬ния влияют на содержание мемуаров. Время написания также накладывает свой отпечаток. Записки, появившиеся в дореволюционный период, существенно от¬личаются от воспоминаний советского времени. Среди последних большей сво¬бодой отмечены те, что появились в 1920-е или 1960-е гг. Опубликованные мемуа¬ры заметно отличаются от тех, что были написаны «в стол». В опубликованных в советское время мемуарах деятелей, достигших карьерных высот, дореволюци¬онная жизнь нередко подается с критическим нажимом. Не может не показаться странным, например, что художник П. П. Соколов-Скаля запомнил из своего отнюдь не пролетарского гимназического детства в Саратове главным образом «опивших¬ся босяков», арестантов-колодников, стычки рабочих с полицией. Суровый взгляд лауреата Сталинской премии в прошлое рождает такой пассаж: «Милое детство! Ты пестришь в моей памяти полосатыми будками городовых, исковыренными сур¬гучом стенами «казенок», звучишь визгом ногаек и треском выстрелов по безо¬ружной толпе, пугаешь призраками виселиц на свалках Увека, обдаешь память зло¬вонием Глебучева оврага, где не прекращались эпидемии холеры»41. В воспоми¬наниях, написанных не для печати, картины старины нередко приобретают нос¬тальгически идиллический оттенок (записки А. А. Гераклитова, В. Д. Зёрнова).{nl}Очевидно, что мемуары деятелей культуры являются прежде всего незамени¬мым источником по истории культурной жизни Саратова. Они уже были положены в основу специальных исследований по истории театра, художественной культу¬ры, образования и университетской науки42. Некоторые из названных источников содержат богатый материал по истории провинциального быта и повседневности, которые только в последнее время становятся предметом научного изучения. В данной работе речь пойдет лишь об образе города, который словно мозаика скла¬дывается из многочисленных описаний, заметок и штрихов, имеющихся в мему¬арной литературе.{nl}В обычном понимании образ города — это живое наглядное представление о нем. Чаще всего этот образ эмоционально окрашен и выражает отношение авто¬ра к описываемому предмету.{nl}Один из ключевых образов Саратова создан писателем, который в нашем го¬роде никогда не был, — А. С. Грибоедовым. В его комедии «Горе от ума» всем па¬мятна угроза Фамусова, адресованная Софье, отправить ее «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов». Написал, как припечатал. Дотошные литературоведы устано¬вили, что у Грибоедова действительно были родственники (и не одна тетка!) в Са¬ратовской губернии. Но не это важно. Слова, написанные в начале XIX в., навеки пристали к Саратову. Их повторяли многие мемуаристы, они стали притчей во язы¬цех у местных журналистов. В «Саратовском дневнике» была даже опубликована пародия, описывающая несуществующую у Грибоедова сцену приезда Чацкого в Саратов в гости к Софье Павловне. Образ деревенской глуши, далекой, беспрос¬ветной, скучной провинции, где жить — «горе горевать», оставался живым и акту¬альным применительно к Саратову и в XIX, и в начале XX в. Но уже во второй поло¬вине XIX в. саратовские жители (в первую очередь — местные журналисты) с про¬винциальной гордостью именовали свой город «столицей Поволжья». Известный философ и публицист В. В. Розанов в своем автобиографическом эссе «Русский Нил» (1907), пожалуй, наиболее ярко подчеркнул «столичность» Саратова:{nl}«Город этот теперь назначен быть университетским. . . В самом деле — это столица нижней Волги. Едва мы сошли на берег, как впечатления именно столи¬цы пахнули на нас. Чистота и ширина улиц, прекраснейшие здания, общая ожив¬ленность, роскошнейший городской сад, полный интеллигентного люда, — все это что-то несравнимо не только с другими приволжскими городами, но и с та¬кими огромными средоточиями волжской жизни, как Нижний Новгород и Ка¬зань. Из всех русских городов, виденных мною, он мне всего более напомнил Ригу, но только это чисто русский город, «по-рижски» устроившийся».{nl}Формулу «столицы» усвоили и многие мемуаристы. Формальный признак круп¬нейшего города на Волге давал для этого основание. Но «столица» — это не про¬сто большой город, а нечто неординарное, оживленное, центр урбанистической цивилизации. Этот образ Саратов также примерял к себе, особенно в начале XX в.{nl}Итак, картина городской жизни, представленная в мемуарах, рисуется в рам¬ках противостояния «деревенская глушь» — «столица». При этом образ города, ко¬нечно, изменяется во времени.{nl}Пожалуй, медленнее всего в рассматриваемый период менялись рельеф го-рода и все то, что было обусловлено его расположением на берегу Волги, а также облик окружающей природы. Ярче всех особенности местоположения города за¬печатлели художники, оставившие в своих записках замечательные «словесные пейзажи». Несколько нарушая хронологические рамки, в качестве исходного мож¬но принять описание братьев Чернецовых, которые в 1838 г. путешествовали по Волге с целью создания панорамы ее берегов. Сама живописная панорама «Вол¬га» (длиной 700 метров!) не сохранилась, но до нас дошли записки художников, которые дотошно и профессионально запечатлели особенности саратовского пей¬зажа, которые в своих основных чертах остаются легко узнаваемыми до наших дней. Саратов «расположен на отлого-возвышенном правом берегу Волги и с трех сто¬рон окружен высокими горами». Художники безошибочно нашли место, с которо¬го открывается лучший вид на город.{nl}«…С вершины Соколовой горы, лежащей на северном конце Саратова, …все пространство места, занимаемого обширным и многолюдным городом, со всеми дальними его окрестностями представляется вполне; ни один из виденных нами на Волге городов не имеет такой точки, с которой можно бы было так удовлет¬ворительно видеть, как Саратов. Отсюда он имеет превосходный вид! Широкие его улицы, здания, сады — все ясно, как на плане, и дает полное понятие о значи¬тельности города. Почти против него на левом берегу Волги видна слобода По¬кровская, и необозримая степь, расстилающаяся по луговой стороне, оканчивает собою черту горизонта. Вдали, на правом берегу, к югу, возвышается гора, где находился татарский город Увек. Волга, величественно раскинувшаяся со свои¬ми островами, песчаными отмелями и косами, дополняет красоту этой превос¬ходной панорамы»44.{nl}Замечательный художник В. А. Милашевский, вспоминая город своего детства, не повторял географических примет уже много раз описанного до него Саратова, но несколькими штрихами передал неповторимое сочетание обрывистых гор, ог¬ромной реки и безбрежных степных далей:{nl}«Древняя земля правого берега Волги. Отвесные обрывы. Жутко смотреть вниз с Соколовой горы, близко подойти к краю — вдруг сорвешься. . . Несомненно, в самих звуках «Саратов», «Самара» погребено исчезнувшее звучание «Сармат». Обрывы, обрывы. . . Какие дали голубые, уходящие в бесконечность! Какие жест¬кие ветры, морозы и невыносимая жара! Река как бешеный конь мчится, обезу¬мев. Мы, мальчишками могли плыть только вниз. Вверх, напрягая все силы, мы не могли проплыть и одного шага»45.{nl} (Заметим: увы, сегодня у Саратова Волга совсем не мчится «как бешеный конь», а тихо плещется спокойная, рано зацветающая вода водохранилища.){nl}Типичный пейзаж, открывавшийся с саратовских улиц, тонко подмечен Милашевским: «Высоко в небо, как свечи, устремлены пирамидальные тополя, они тают в воздухе, а там, за крышами притихших домиков, горы — вблизи лысые и голые, а дальше зеленые, в дубовых лесах. Хорошо!»46. Пирамидальные тополя многие отмечали как признак южного города. Волга казалась границей Европы и Азии. Зимой из заснеженных заволжских степей по льду реки приходили навьюченные верблюды.{nl}Даже суровое сердце П.П. Соколова-Скали как будто оттаивало при воспоми¬нании о панораме родного города:{nl}«Вот вдруг озаренный яростным закатом раскрылся весь город от Соколовой горы до Увека, за ним червонно синела Волга с бело-золотой лентой песков и опять Волга — Коренная, Покровск и десятки верст заволжских степей. Какая красота!»47{nl}Запечатленные еще путешественниками XVIII в. саратовские «неровности» – горы Соколовая, Лысая, Алтынка, Увек (с руинами ордынского города) и овраги (Глебучев и Белоглинский) — упоминаются многими мемуаристами так же, как сады, огороды и бахчи, уходившие в степную даль к югу и к северо-западу от города, там, где горы не закрывали горизонт. Впрочем, город постоянно рос и на том ме¬сте, где «вдоль Соколовой и Лысой гор тянулись фруктовые сады», появлялись Садовые улицы…{nl}Лишь название Белоглинской улицы да воспоминания старых саратовцев со-храняют память о глубоком Белоглинском овраге с протекавшей по его дну речкой и цепочкой прудов48. А. А. Гераклитов вспоминал Ильинский мост (на нынешней ули¬це Чапаева), «который тогда (в 1870-е гг. — АВТ.) был действительно мостом голо¬вокружительной высоты, так как дамб не было, и овраг не затягивался грязью и сором. По дну оврага протекал ручеек, а на зеленой травке у воды паслось гусиное стадо»49. П. А. Козлов-Свободин, живший несколько позже на улице Белоглинской, вспоминал «огромный овраг… с обширным котлованом, идущим на Волгу» и пи¬сал, что собственно и улицы-то в полном смысле не было, «а была узкая кромка земли между передним оврагом и порядком строений». «Все нечистоты от коров, лошадей и содержимое уборных… стекалось и выносилось в задний овраг (овраг в этом месте раздваивался. — Авт.). Жидкая часть всех отбросов забиралась про-текавшим ручьем, а остальное образовывало мелкие болотца. Все это прело, гни¬ло, бродило и испарялось в зловонии. И только благодаря сильным дождям овра¬ги до некоторой степени освежались»50.{nl}«Окруженный горами Соколовой, Лысой и Алтынной, прорезанный двумя ог¬ромными глубокими оврагами — Белоглинским и …Глебучевым, — город спускал¬ся к реке взвозами»51, — писал сын художника А. И. Савинова.{nl}Но Соколовая гора обрушивалась в Волгу (оползни упоминаются многими ав¬торами), овраги засорялись городскими отбросами и засыпались. Волга мелела и отходила от саратовского берега. Русло протоки пытались углубить. В. Н. Золо¬тарев описывает, как в голодном 1902 г. тысячи крестьян углубляли «староречье»52. Но, по-видимому, это не приносило желаемых результатов, и «саратовский про¬ран (свободная часть речного русла. — Авт.)… был до такой степени занесен пес¬ком», что сделался «похожим скорее на пустыню Сахарскую, чем на величайшую реку в Европе»53. Казалось бы, вечный волжский пейзаж менялся под влиянием человеческой деятельности на глазах нескольких поколений54.{nl}Итак, «Саратов раскинулся лицом к Волге, окруженный подковой невысоких гор»55. С близлежащих высот он, несомненно, представлял живописное зрели¬ще. Его улицы имели четкую классическую планировку, основы которой были за¬ложены в первой четверти XIX в.56, что способствовало созданию облика «регу¬лярного» города. Но благоустройство улиц вызывало критику даже у самых боль¬ших патриотов города, признававшихся в любви к «волжской столице». В сере¬дине позапрошлого века только начиналось мощение улиц. В 1858 г. «единствен¬ная благоустроенная улица была Московская… главное, — вся Московская име¬ла мостовую», другие центральные улицы — Сергиевская, Александровская, Не-мецкая, Ильинская — в ту пору были вымощены лишь наполовину. «Остальные площади и улицы… утопали в грязи»57. В том же 1858 г. заезжая знаменитость А. Дюма посетил Саратов: «…Мы прохаживались по чудовищной мостовой, по грязным улицам Саратова — полуденное солнце уже растопило утреннюю жижицу…»58. Еще долго островки благоустройства тонул и в прямо-таки эпическом море саратовской грязи, которая «воспета» десятками авторов. Как следует из воспо¬минаний В. Н. Давыдова, в начале 1870-х гг. «непролазной грязью» Саратов «мог похвастаться и перед другими городами»:{nl}«Осенью его улицы и площади совершенно превращались в реки и болота лип¬кой грязи. Театральная площадь представляла сплошное озеро. Хороших мосто¬вых не было, фонари ночью не горели, улицы никогда не убирались, и дохлые соба¬ки и кошки украшали даже главнейшие улицы. Только в садике, около собора, об¬саженного вокруг молодыми липами, можно было еще быть уверенным, что не потонешь»59.{nl}Давыдову вторит П. А. Стрепетова: «Улицы были немощеные и представляли неудобства в дождливые дни»60. «Мы вязли в грязи»61, — лаконично замечает А.И. Шуберт. «После сильных дождей пыльная перина обращалась в безбрежное море невылазной грязи, в которой тонули телеги, а пешеходы теряли не только калоши, но и сапоги»62, — живописует А. А. Гераклитов. В те же 1870-е гг. многие «малопроезжие улицы» летом были сплошь покрыты травой. «Лебеда и репьи у забора» и в начале XX в. (и в наше время!) — неотъемлемый признак большин¬ства саратовских улиц. Еще в конце XIX в. «мощеные улицы в Саратове… можно было посчитать по пальцам, так как они ограничивались центром города в пре¬делах Ильинской и Никольской улиц — с востока на запад, Московской и Константиновской — с севера на юг»63.{nl}И все-таки в первые десятилетия XX в. в благоустройстве центральных улиц был достигнут явный прогресс. Почти вся центральная часть города была заас¬фальтирована. Очевидцы пишут о «прямых, асфальтированных улицах»64, об «ас¬фальтированном, ровном Саратове»65, о том, что «по своему благоустройству это был лучший город на Волге»66, о «подобранности» города и его «величайших уси¬лиях стать «европейским»67. Художница Муза Егорова вспоминает, что ее семью, переехавшую в 1910 г. из Перми в Саратов, город «поразил своей чистотой и бла¬гоустроенностью»68.{nl}Но никакой асфальт не мог победить всепроницающую саратовскую пыль, без упоминания о которой не обходятся ни одни воспоминания. Кто-то подметил, что «Саратов весной и осенью представляет чернильницу, а летом — пепельницу»69. В 1920-е гг. А.А. Гераклитов писал:{nl}«То, что теперь так досаждает нам в ветреные дни, и в слабой степени не дает понятия о прежнем мучении. При малейшем движении воздуха целые обла¬ка черной мелкой пыли обволакивали весь город. От этой казни египетской не было никакого спасения. Пыль набивалась в нос, глаза, уши; хрустела на зубах во время еды; пока вы пили стакан чаю, на блюдце успевал накопиться осадок грязи. От пыли не спасало ничто: при закрытых наглухо окнах на подоконники на¬носило целые ее сугробы» 70.{nl}Частые ветры поднимали тучи пыли, которые в народе прозвали «саратовским дождем». Саратовская пыль настолько слилась с обликом города, что стала час¬тью его художественного образа. Вот писатель К.А. Федин вместе с В.А. Милашевским рассматривают старую, еще саратовских времен, акварель художника:{nl}« — Пыль, а? — сказал художник, любуясь акварелью. — Правда? Наша пыль на горах, а? Правда?{nl}…А кто из саратовцев, в разгар заволжских суховеев застигнутый где-нибудь на Большой Горной улице порывом раскаленного ветра, — кто не останавливался посреди дороги, зажмурившись, зажав лицо руками и выжидая, когда промчится смерчем устрашающий порыв ветра и даст передохнуть? Казалось, откуда еще взяться пыли, когда продута уже всякая щелка и любая скважинка меж: булыж¬ников мостовой? А ветер набирает и набирает пылищу подолами, шлейфами, во¬лочит ее из подворотен по тротуарам, закручивает в колесо и винтит, винтит колесо по дороге, пока не скатает его в столб, а столб не воздвигнется над улицей, не покатится над крышами и не грянет с небес непроглядным ливнем тьмы…»71. {nl}(Позволим себе небольшое отступление. В конце лета 2001 г. в Саратове про¬ходил международный научный коллоквиум «Европейское Просвещение и циви¬лизация России». Японский академик X. Накагава вспомнил о том, что в молодос¬ти он увлекался рассказами А. П. Чехова, и между прочим заметил: «Но только сей¬час, в Саратове, мне стало ясно, что такое степь и пыль». — АВТ.).{nl}Жаркое пыльное лето, «звенящая» теплая осень «с небом без единого облач¬ка», снежная зима, грязная короткая весна, которая быстро переходит в летнюю жару, — таковы времена года в Саратове. А.А. Гераклитов вспоминал:{nl}«Пыль летом — снега зимой. Надобно сказать, что о расчистке тротуаров от снега никто не заботился. Снег просто приминался ногами прохожих. А так как прохожих в то время было значительно меньше, то утаптывалось не все по¬лотно тротуара (на жаргоне тогдашних саратовцев «бульвар» и даже «бульвар»), а только узенькая тропочка, к концу многоснежной зимы образовывающаяся в глубокую и узкую траншею, по которой приходилось идти гуськом и препираться со встречными, так как никому не хотелось сворачивать в снег и вязнуть в нем»12.{nl}Застройка саратовских улиц не вызывала у авторов мемуаров такого поэти¬ческого энтузиазма, как саратовская пыль. Русские провинциальные города были в основном деревянными. Поэтому внимание современников в первую очередь привлекали каменные строения, количество которых указывало на богатство и зна¬чение города. По мемуарам можно проследить, как каменные здания, бывшие в середине XIX в. только на главных площадях и улицах, постепенно заполнили цен¬тральную часть Саратова. Но его обширные окраины по-прежнему оставались де¬ревянными. Деревянные домики господствовали «на горах», в районах Глебучева и Белоглинского оврагов, вокруг сада Сервье, примыкали к заводам и к железной дороге.{nl}«Прекрасно выстроенные дома» в Саратове засвидетельствовали еще братья Чернецовы в 1838 г.73. П. М. Медведев дает подробное описание городской застройки в 1858 г.: «На театральной площади, довольно большой, увидели гостиный двор, далее лабазы, по другим сторонам площади ветхие заборы, два каменных дома и несколько деревянных», а также «низенькое деревянное здание в виде гри¬ба, с крышею, покрытою зеленоватою плесенью: это был храм Талии и Мельпоме¬ны». На главной улице — Московской — «поражало красотой только здание дво¬рянского собрания». Кроме него было «несколько двухэтажных каменных домов, кое-где невзрачные магазины». «Виды старого, нового соборов и вообще, церк¬вей, сады, зелень, делали и тогдашний Саратов (в особенности издали) красивым городом»74.{nl}«Много каменных зданий» в 1870-е гг. заметил в «красивом городе» В. Н. Давы¬дов. Но А. А. Гераклитов уточняет, что они находились лишь на небольшом пятачке, а преобладали в городе небольшие деревянные «флигельки» в 2-3 окошка, со став¬нями, которые запирались на ночь и в летнюю жару, а между ними — «нескончае¬мые покосившиеся заборы». И скамеечки, приделанные к заборам, были непре¬менной принадлежностью каждого саратовского дома. Таким же морем одноэтаж¬ных деревянных домов, а то и просто «хибарок» предстает Саратов рубежа веков в воспоминаниях В.Н. Золотарева.{nl}В первые десятилетия XX в. город быстро преображался, «обстраивался по-новому». Маленькие деревянные домики вытеснялись, по выражению А. А. Гераклитова, «кирпичными сундуками». С. Р. Миротворцев писал, что внешний облик Саратова накануне революции определяли «пузатые дома», трактиры, кабаки, мно¬гоглавые церкви, мучные лабазы. А. Н. Бакулев упоминал о «солидных каменных зданиях». Многие «каменные» здания были таковыми лишь на вид. Обложенные кирпичом (иногда лишь с фасада), они имели деревянную «начинку». Даже состо¬ятельным саратовцам нравилось жить в таких домах, ибо в них никогда не было сырости75. Приехавшая в 1920-е гг. в саратовскую ссылку из Ленинграда Л. К. Чуковская увидела «опрятные каменные двух- и трехэтажные домики», которые зи¬мой казались приземистыми между буграми снегов: снег вверху, на крышах, суг¬робы внизу, вдоль стен до половины окон»76. Больших доходных домов в Саратове было очень мало. В. Д. Зёрнов вспоминал, что в 1912 г. приехавшие на курсы сель-ские учителя «с удивлением смотрели на единственный в то время в Саратове че¬тырехэтажный дом Пташкиных на Константиновской улице»77.{nl}Притом, что центр Саратова в основном производил неплохое архитектурное впечатление, уникальных построек в городе было мало. В качестве достоприме¬чательностей упоминались старый (Троицкий) собор «с пугачевскими пушками у притвора», «дворянское гнездо» Устиновых рядом со старым собором78, «мно¬гоколонный» новый собор св. Александра Невского постройки В. П. Стасова79, пер¬вая гимназия «с колоннами»80, несколько театральных зданий, «шестиэтажный дом»81 управления РУЖД. Со строительством высокохудожественного архитек¬турного комплекса саратовцы впервые столкнулись только в 1909 г., когда архи¬тектор К.Л. Мюфке начал возводить корпуса Саратовского университета, и по¬явились «роскошные здания на Московской площади»82. В начале XX в. уже бро-сались в глаза некоторые постройки индустриального Саратова — вокзал, заво¬ды, элеватор, паровые мельницы на берегу Волги.{nl}Живые зарисовки зданий старого Саратова оставил в своих беллетризованных воспоминаниях из цикла «Глазами пятилетнего» В. А. Милашевский. В них уме¬ло воскрешается мировосприятие пятилетнего ребенка, соединяясь при этом с зор¬костью и цепкой памятью художника-иллюстратора. Вот сопоставление двух собо¬ров — Старого, постройки конца XVII в., и Нового, стасовского, в стиле классицизма:{nl}«Рядом, против гостиного двора стоит… Он старым собором называется. Новый собор очень красивый. Старый тоже хорош, хотя, конечно, ни столбов, ни мужиков под крышей63, как у нового, у него нет… Но зато нарядный весь. И колокольня, как большая игрушка, с дырками вроде цветов шиповника и окошечками. Через отдушины колокола видны. Весь он узорчатый, как пряник, в бор¬довую краску выкрашен. А столбики все белые. И картинка большая, разноцвет¬ная над дверью! Там и синие, и желтые, и зеленые одежды на людях, они святыми называются. А может он и покрасивей большого белого собора! Папа говорит, что он при «Самозванце» построен! При «Самозванце». Ну и попятно, что он такой, точно звенит весь!»84{nl}Кажется, ничего особенного не было в здании аптеки на Московской, но благо¬даря детским воспоминаниям художника стала она явлением культуры:{nl}«…Груша меня за руку держит. Лестница с двух сторон горкой устроена. И с того боку можно подойти к двери. По ту и другую сторону два окна боль¬шие. А посередине окон шары с какой-то цветной водой. В одном шаре зеленая, в другом — малиновая. Пройдет много-много времени, и я изображу эти шары в иллюстрации к «Мадам Бовари» в окнах аптеки Омэ. Сам Флобер описал эти шары. А ведь я, рисуя аптеку Омэ, помнил и Грушу, и эти шары, и эту лестницу»85.{nl}В 1971 г. В. А. Милашевский, посылая К. А. Федину книжку А. С. Пушкина «Сказ¬ка о попе и о работнике его Балде» с собственными иллюстрациями, написал ря¬дом с рисунком: «Чуть ниже попова дома проходит Большая Горная»86. На склоне Соколовой горы, где в таком же уютном домике прошло его детство, «поселил» художник пушкинского попа. Деревянный дом с мезонином на пригорке в окруже¬нии цветущей сирени; красно-белая церковь и колокольня «как большая игруш¬ка», деревянные домишки, сбегающие по крутой горе к Волге, и река, разлившая¬ся по весне как море: другого берега не видно, — воспоминания саратовского дет¬ства вдохновляли художника всю жизнь.{nl}Внешний вид Саратова сильно изменился в конце XIX – начале XX в. Черты ре¬гулярного европейского города все более явно проступали в его облике. Ожив¬ленные прямые улицы, на которых дома подчас составляли единую ленту фаса¬дов, солидные общественные и торговые здания, купола, колокольни и башни цер¬квей различных вероисповеданий, густая сеть трамвайных линий — такую картину являли собой лучшие кварталы Саратова. А на городских окраинах еще прогляды¬вал позавчерашний город, почти не изменившийся с дореформенных времен, когда Саратов «представлял совершенную деревню с немощеными, утопающими в грязи улицами, с невзрачными, преимущественно деревянными постройками»87.{nl}Река придавала Саратову особые черты волжского города. Волга была не только важной частью городского пейзажа и главной транспортной артерией, она во мно¬гом определяла ритм городской жизни. До появления железной дороги деловая жизнь в городе с прекращением навигации замирала. А театральный сезон, на¬оборот, по-настоящему начинался лишь с налаживанием зимнего санного пути: «местные жители говорили, что пока Волга не застынет, сборов не бывает, а с но¬ября уже появится настоящая публика»88. (Видимо, речь идет о помещиках, съез¬жавшихся зимой в город.) О значении Волги в жизни саратовцев с особым чув¬ство

Просмотров:

Славин И. Я. Саратовский городской театр.

В будущем 1913 году минет ровно пятьдесят лет, как последовало Высочайшее повеление (26 апреля 1863 г.) о разрешении Сара¬товскому Городскому Обществу употребить из городских средств 40,000 руб. на постройку нового каменного здания театра, план на кото¬рый, составленный Губернским инженером К. В. Тиденом, был высочайше утвержден 19-го декабря того же 1863 года. Поэтому мы призна¬ли своевременным возобновить в обществен¬ной памяти обстоятельства, сопровождавшая эту полувековую годовщину, и события, следовавшая за него. Как увидим ниже, в данном слу¬чае мы имеем дело не только с приближаю¬щимся полувековым юбилеем существующего здания Городского Театра, но и с фактом более знаменательным, достойным быть отмеченным в истории Саратовского Городского Общественного Управления. Наше старое Сара¬товское дореформенное, сословное городское управление до начала шестидесятых годов прошлого столетия было совершенно чуждо какого-либо касательства до театра и театрального дела вообще. Все его отношение к данному воп¬росу исчерпывалось двумя параграфами высочайше утвержденного 16 марта 1839 г. Положения о доходах и расходах г. Саратова следующего содержания: §76 «С эквелибристов и штукмейстеров, дающих в г. Саратове публичные представления, взимать от 5 до 10 руб. за каждый день; если же им будет пре-доставлено для сего принадлежащее городу здание, то полагать особый сбор, по утверждению начальника губернии». § 77 «Содержатель теат¬ра за каждое представление платит в пользу города по 5 руб.». Таким образом в отделе V Положения, предусматривающим «сборы с заведений, имеющих предметом народное увеселение», наряду с «эквелибристами» и «штукмейстерами» стояли и театры, отнесенные к «заведешям». Такому отношению стараго дореформенного городского управления к театру нисколько не противоречит и то обстоятельство, что на городском месте существующего нр.ш1> здания городского театра с начала прошлого столетия стояло деревянное театральное здание, небольшое, серое, неуклюжее, напоминавшее поместительный сарай (говорим по личным воспоминаниям и впечатлениям раннего детства). Это здание в самом конце пятидесятых годов прошлого столетия было заменено также деревянным обширным зданием театра, которое сгорело 29 июля 1862 года. Но как тот, так и другой театрал, хотя и находились на городской земле, до городского управления ника¬кого отношения не имели; здания эти городу не принадлежали. В архивных городских делах, явившихся источниками для настоящего очерка, сохранились только отрывочные сведения о том, что последний сгоревший в 1862 году театр принадлежал особому попечительству в составе: кн. В. А. Щербатова, А. А. Столыпина и И. П. Зотова. Все эти лица — местные помещики, из которых первый в 1863 году был назначен Саратовским Губернатором, а второй в сороковых годах прошлого столетия был Саратовским Губернским Предводителем дворянства. С ними мы еще встретимся при постройке существующего каменного здания городского театра, Пожар 29 июля 1862 года приключился во внесезонное время, когда театр пустовал, а потому обошелся без человеческих жертв и, как увидим ниже, не мало способствовал украшению Саратова. С этим пожаром отошел в область исторических воспоминаний последний отзвук меценат¬ства былых годов… {nl}Сгоревший «попечительский» театр находился в арендном содержании некоего коллежского секретаря Ф. Н. Аверковича. 7 августа 1862 года Аверкович обра¬тился к Саратовскому Губернатору с доклад¬ной запиской о том, что вместо сгоревшего театра он приискал дом генерала Унковского (На Большой Кострижной ул., занимаемый теперь Александровским ремесленным училищем, для которого он был приобретён городом от Унковского в конце шестидесятых годов прошлого столетия за 20 тыс. руб.), «который продает его и назначил решительную цену 28,000 руб. сер. По соображению для отделки его нужно 17,000 руб. сер. Означенный дом для помещения театра удоб¬ный. Я со своей стороны платить аренды за него, не принимая на себя страхование, могу 2,500 руб. сер.». Эту докладную записку Губернатор при предписании от 8 августа 1862 года за № 0939 препроводил в Городскую Думу, предлагая ей «войти немедленно в рассмотрение и изложенного в оной предложения г. Аверковича и в разрешение оного постановить законное определение».{nl}Дореформенная Городская Дума, по своему составу, по существу функций и по компетенции, не имела ничего общего с распорядительным органом Городского Управления, который в настоящее время носит то же имя. Старая до¬реформенная Дума состояла под председательством Городского Головы из избранных городским обществом шести гласных от купцов, мещан и ремесленников по два от каждого сословия и являлась действующим под надзором Губернского Правления исполнительным органом Городского Общества, каковым в настоящее время является Городская Управа. 20 августа 1862 г. такая шестигласная Городская Дума рассмотрела вышеозначенное предложение Губернатора с докладной запиской Аверковича. Из журнала этого заседания вид¬но, что весь бюджет города Саратова в 1862 году как по приходу, так и по расходу рав¬нялся 110,290 руб. 43 1/2- коп. Дума, установив то обстоятельство, что «сгоревший театр был построен не из городских сумм» и, перечислив все законные расходы и повинности, лежащие на Городском Управлении, согласно т. XII Св. Зак. Уст. о город, хоз., заключает, так «но на устройство и содержание Городско¬го Театра никаких расходов не определено». Исходя из этих соображений. Дума нашла, что «без согласия Общества» она не может принять предписание Губернатора и постановила: передать это предписание «к личным делам Городского Головы для предложения этого об¬стоятельства на обсуждение Городского Общест¬ва и составления о том приговора». Городское Общество, рассмотрев 18 сентября 1862 года предписание Губернатора, нашло, что дом Унковского, выстроенный для жилых помещений и имеющий в ширину всего 8 сажен, потребует значительных переделок и расширения, что обойдётся городу «не менее 40 тыс. руб. сер. А потому Общество «признало более удобным избрать другое приличное место и на оном выстроить новое каменное для театра здание, ко¬торое обойдется, по предварительному исчислнию Губернского Архитектора, не более 60,000руб. сер.и которое будет приносить годового дохода, от 3-х до 3 1/2 тыс. руб. сер.». Как на источник для удовлетворения этого расхода в приговоре 18 сентября 1862 года указано на капитал «об¬разовавшейся от продажи и раздачи в оброк городских земель, хранящейся в Государственном банке, кассового капитала по справке оказалось 771,853 руб. 43 1/2 коп. сер. Этот приговор был представлен на подлежащее утверж¬дение в Министерство Внутренних Дел, от¬куда в декабре 1862 года был получен ответ следующего содержания: «Министр Внутренних Дел – говорится в отзыве – разделяет мнение Городского Общества о необходи¬мости устройства здания для театра в Саратове, нашел однако не совсем удобным тре¬бующуюся на сей предмет значительную из¬держку отнести на счет городских средств, при тех ежегодно оказывающихся дефицитах, которые приходится покрывать на счет запасных капиталов, почему, имея в виду, что прежде существовавший в Саратове театр был устроен помимо городских средств, полагал предложить Городскому Обществу – не признает ли оно возможным и ныне устроить здание для театра, не касаясь городских запасных капи¬талов». Очевидно, Министр Внутренних Дел в постройке Саратовского театра рассчитывал, по примеру прежних лет, или на пожертвование, или же на частную предприимчивость. Но Саратовский Губернатор в представлении от 15 февраля 1863 года объяснил, что «Город¬ское Общество относительно издержки на театр выразило уже положительное свое мнение в приговор 18 сентября 1862 года… и за сим не предоставляется возможным отнести эту издержку на другую какую либо сумму, потому что жители города еще помнят недавний взнос на этот предмет значительных сумм и, если открыть подписку, то она, во всяком случае, не будет иметь полного успеха». В заключение Губернатор испрашивал разрешение Министра на израсходование на театр вместо 60 тыс. руб. сер., хотя бы 30 тыс. руб. сер., удостоверяя, «что на эти деньги он надеется выстроить но¬вое каменное театральное здание, достаточное по обширности и, вообще, приличное для города, с тем, что, если бы и пришлось добавить к этой сумме что-либо, то недостаток этот можно пополнить приглашением некоторых лиц к пожертвованиям». Вследствие этого представле¬ния Саратовского Губернатора, дело о постройке Саратовского театра восходило до Комитета Ми¬нистров и согласно положению его Государь Император 26 апреля 1863 года «Высочайше повелеть соизволил: разрешить Саратовскому Го¬родскому Обществу употребить сорок тысяч рублей из принадлежащего городу Саратову запасного капитала на устройство, с соблюдением установленных правил здания для театра с тем, чтобы здание это составляло собственность города и чтобы заботливость об извлечении из оного воз¬можно больших выгод в пользу городских доходов лежала на ближайшей ответственности Го¬родского Общества». Об этом Высочайше повелении Саратовское Губернское Правление дало знать Городской Думе указами от 31 мая и 10 июня 1803 года, предлагая в последнем из них «составить на предмет построй¬ки каменного здания для театра в г. Саратове Комитет». Комитет этот был организован в следующем составе: {nl}Председатель Афанасий Алексеевич Столыпин, который в сороковых годах прошлого столетия состоял Саратовским Губернским Предводителем Дворянст¬ва (С конца августа 1864 г. его заменил Александр Павлович Слепцов – Губернский Предводитель Дворянства). Члены: {nl}1) Матвей Евдокимович Шерстобитов (Саратовский Городской Голова), {nl}2) Иван Петрович Зотов – отставной гвардии штабс-капитан (Умер в июле 1864 г., его заменил Григорий Кузьмич Деконский (отставной капитан генерального штаба), {nl}3) Михаил Александрович Попов (Саратовский полицмейстер), {nl}4) Карл Васильевич Тиден – Саратовский Губернский Архитектор и от Городского Общества: {nl}5)Василий Викулович Гудков (Отказался и вышел из состава в августе 1864 г., приняв на себя подряд кладки театра; его заменил Тимофей Ефимович Жегин. Впоследствии, с избранием его в 1865 г. в Городские Голо¬вы, Гудков вновь вошел в состав Комитета), {nl}6) Яков Петрович Славин (Отказался и вышел из состава в феврале 1865 г., его заменил Егор Матвеевич Носаков, в свою очередь отказавшейся в июне 1865 г. и ни кем не был заменен) и {nl}7) Тимофей Трифонович Емельянов (Член-казначей). {nl}19 декабря 1863 года был высочайше утвержден составленный Саратовским Гу¬бернским архитектором К. В. Тиден план на Саратовский театр (По частным сведениям весьма деятельное участие в составлении этого плана принимал городской архитектор А. М. Салько), а весною 1864 года была совершена закладка и приступлено к постройке театра. Постройку признано было наиболее выгодным и целесообразным производить хозяйственным, а не подрядным способом, (Указ Губернского Правления от 4 мая 1864года), с чем согласилось и Министерство Внутренних Дел. Но, как и следовало ожи¬дать, ассигнованных сорока тысяч руб. ока¬залось недостаточным и уже в самом нача¬ле 1865 года возникла переписка о необходи¬мости ассигновать «на окончательную достройку театра 14,837 р. 38 1/4 коп.”

Просмотров:

Летопись Саратова XVIII век.

1773 г. Мост сделан (через Глебучев овраг) на горы. {nl}- ноября 29 воевода саратовский Николай Строев скончался.{nl}1773 и 1774 г. Открыты в Сарепте первые два немецкие училища; одно для мальчиков, другое для девочек, народившихся уже в России. Клаус Наши колонии, стр. 76.{nl}- Пугачев намерен был распространить бунт между крестьянами Воронежской и сопредельных с нею губерний, чтобы с этой стороны идти на Москву, но, встретив сильный отпор со стороны дон-ских и хоперских казаков, бросился на Волгу. Кубанския Областные Ведомости 1891 г., {nl}- Была взята около Царицына воровская шайка речных разбойников в 100 чел., но затем еще в том же году образовалась новая, более 100 чел. шайка, имевшая свой стан в 10 вер. ниже Сарепты, на од-ном из волжских островов; она владела, между прочим, шлюпками с пушками и т. д. Клаус. Наши колонии, вып. I, стр. 75.{nl}1774 г. мая 13 весь Саратов, считавшийся тогда после Казани и Астрахани самым болшим городом нижнего Поволжья, сгорел: погибла соборная верхняя церковь, Сергия Радонежского и Николая Чу-дотворца и щепетинный ряд и хлеб весь сгорел; большинство жителей, которых было до семи тысяч, жило в шалашах. Так что, по словам поэта Державина, в это время Саратов был «имеющий единст-венное именование города».{nl}- июля 25 начали строить крепость в казармах. Дневик. Скопина.{nl}- Пугачёвские смуты в Саратовском крае.{nl}- августа 11. Прибытие войск под командою Муффеля, по распоряжению которого некоторые из ос-тававшихся еще в Саратове людей из шайки Пугачева казнены чрез повешение у кузниц, после чего войско проследовало дальше на низ Волги.{nl}Дневник Скопина.{nl}- августа 13. Прибытие полк. Михельсона с командой из карабинеров легкой полевой артиллерии и чугуевских казаков. Полковник повесил одного из злодеев у собора и отбыл на низ Волги.{nl}- августа 14 прибыл в Саратов генерал Мансуров с командой и выступил затем за Пугачевым, но 7 сентября воротился назад.{nl}- август-сенгябрь. Суд над замешанными по пугачевскому бунту. Вешали и казнили виновных на Со-коловой горе и у кузниц, на русском базаре. Генерал Мансуров пробыл в Саратове с 7 сентября до 15 ноября. Генерал Бекетов два раза побывал в Саратове в этом году.{nl}- декабря 31 прибыл новый воевода в Саратов подполк. Мих.Мих. Беляев.{nl}- Экспедиця астрономов Ловица и Иноходцева, определившего долготу и широту Камышина и Цари-цына (Сухомлинов. История Академии Наук. т. III, стр. 192—196 и А. Н. Пыпин. История этногра-фии, т. I, стр. 100 и 101), производила свои наблюдения в степях нижней Волги, была наполнена рядом подвигов самоотвержения на пользу науки и окончилась тем, что Ловиц былъ захвачен пугачевцами в с. Нижней-Добринке, Камышинского уезда, и посажен на кол. Записки путеш. академика Фалька, т. VI. Полн. собр. путеш. по России, 1824.{nl}1775 г. Князь Потемкин приказал зачислить в Хоперский казачий полк до 200 семейств персиян, проживавших в Саратовской губернии и не причисленных ни к какому сословию. Появлееие персиян в Саратовской губернии объясняется так. Семейства эти увлечены были из Персии хивинцами и, проданные ими киргиз-кайсакам, бежали из плена в Россию и проживали по разным селениям Саратовской губ. Кубанские Областные Ведомости 1891 г., № 2. {nl}- Саратов пострадал от голода. Саратовский край, разоренный нашествием Пугачева, лишился всех запасов; народ не имел хлеба и гиб тысячами. Цена хлеба в городе доходила до 12 р. сер. четверть. В одном Саратове умерло до 1000 человек. Волга от Твери до Астрахани, стр. 330.{nl}- апреля 17 совершена в Саратове позорная казнь над изменником майором Салмановым (преломле-ние шпаги), после чего он отправлен в Таганрог на вечную каторгу. {nl}- 22 апреля наказывали казаков: десятого плетьми, а прочих палочьем.{nl}- 30 апреля приехал из Астрахани архимандрит для разбора по пугачевскому делу священнослужите-лей. Одних лишали чинов, других услали в Астрахан под конвоем, но затем последовало общее про-щение, кроме саратовского протопопа и диакона, да дубовского диакона, которых сослали на вечное поселение. Солдат, которые были у Пугачева, услали на турецкую линию в работу.{nl}- Освящены церкви Рождество Богородицкая и Сергиевская. О последней известно, что «в бывший обывательским домам пожар 1774 г. деревянные крыши и накатный потолок сгорели». Труды Сарат. Уч. Арх. Ком., т. II, вып. 2, стр. 187.{nl}- октября 7 разбойникъ Залетаевъ (Метелица), пойманный въ этомъ году на Дону, съченъ в Саратове вмъстъ съ товарищами..{nl}1775 г. Около кол. Сарепты открыты минеральные источники Гезендбрун и Шенбрун, которыми в начале пользовались приезжие больные. Так в 1780 г. проехали через Саратов на воды генерал М. Ив. Бахметьев, два брата графы – Орловы, Апол. Андр. Волков, граф Кир. Гр. Разумовский с семьей, генерал.Вас. Алекс. Нарышкин, князь А. А. Вяземский и др.{nl}- В этом году несколько полков прошли через Саратов снизу. В самом же Саратове стоял Ладожский гренадерский полк.{nl}1776 г. апреля 23 на должность саратовского воеводы определен. Афан. Сем. Нестеров.{nl}- Упразднение Царицынской сторожевой линии и переселение Волжских казаков на линию между Моздоком и Азовом.{nl}- августа 15. Киргизы из астраханских и уральских степей производя со времени поселения немцев в Саратов. крае набеги на колонии, которые грабили, а жителей убивали или уводили в рабство, раз-рушили в этот день колонию Мариентал и еще семь окрестных колоний; скот и имущество разграбили, а жителей или увели в плен, или убили. Этот день обозначен в церковных книгах мариентальского округа красными листами в память потомству. Вскоре за этим событием киргизы напали на колонии Тарлыцкого округа, которые разорили, а колонии Келлер и Лейхсинг были совершенно разрушены и более не существуют. Жители этих колоний образовали другую колонию, 18 верст ниже Ровного, назвав ее Новою Колонией. «Из прошлого немецких колоний Сарат. и Самар. Губ». Сарат.Дневник 1888 г., № 47 и 48.{nl}1777 г. января 6. Духовное училище переведено во вновь открытую в Астрахани семинарию для Са-ратовского и Астраханского края. Леопольдов. Историч. очер. стр. 194. При астраханском архиепи-скопе Никифоре, правившем епархиею с 28 ноября 1786 г. Шесть лет, открыто было в Саратове при Спасо-Преображенском монастыре в другой раз духовное училище, которое скоро переведено в г. Пензу, после того, как монастырь и училищные здания сгорели. Леопольдов. Истор. очерк,1848 г., стр. 175{nl}1778 г. летом колонисты начали рыть старый вал в Саратове. Дн. Скопина.{nl}- Оказалось необходимым открыть в с. Малыковке (пынъ Вольскьъ) дворцовую контору для унич-тожешя вьъ Заволжье разных бродяг, собиравшихся в многолюдные разбойничьи шайки. Прот.VII Общ. Собр. Сарат. Уч. Арх. Ком. 1887 г., стр. 6.{nl}1779 г. ноября 14 освящена церковь Благовещенья Пресв. Богородицы. Дневник Скопина.{nl}- по 1802 г. Опекунское межевание земель. Сарат. Губ. Ведомости, 1885 г., № 222, статья И. Мин-ха.{nl}1780 г. января 11 состоялся указ Императрицы Екатерины II, данный правительствующему сенату об учреждении Саратовского наместничества. Сарат. Сборник, т. I, стр. ???{nl}- октября 18 архиерей астрах. Антоний приехал в Саратов. {nl}- ноября 7 состоялся указ об открытии Саратовского наместничества, в исполнение которого намест-ничество разделено на 10 уездов, и к существовавшим городам Саратову, Петровску, Дмитриевску и Царицыну присоединены вновь образованные из сел и переименованные в города Вольск (с. Малы-ковка), Хвалынск (Сосновый Остров), Кузнецк (с. дворцовое Нарышкнно), Сердобск (с. пахотных солдат Б. Сердоба), Аткарск (с. пахотных солдат Еткара) и Балашов (дворц. село Балашево). Для всех десяти городов учреждены гербы. Гор. Дмитриевск переименован в Камышин. Сарат. Сборник, т. I, стр. 2.{nl}- ноября 9 поведано отпускать по 20,000 рублей ассигн. в год на построение ирисутственных мест в Саратовском наместничестве из статских государственных доходов. Там же, стр. 1. В этом же году в Саратов, за городом, выстроено на каменном фундаменте здание для присут. мест. Дн. Скопина. {nl}1781 г. января 21 первым губернатором Саратова назначен генерал-майор Ив.Ив.Поливанов, (в ста-тье С. Шашкова „Недуги русского общества в XVIII и начале XIX в.” Дело 1883 г.

Просмотров:

О саратовском ополчении в 1812 г.

В манифесте 6 июля объявлялось: «Для первоначального составления предназначенных сил предоставляется во всех губерниях дворянству сводить поставляемых для защиты отечества людей, избирая из среды самих себя начальника над оными и давая о числе их знать в Москву, где избран будет главный над всеми предводитель»…{nl}Во всех губерниях — значит надо было собирать ополчение и в Саратовской губернии. К этому, конечно, и было приступлено.{nl}Еще 2 июля 1812 г., в 7 часу по полудни, в Саратовское губерн¬ское правление Панчулидзев доставил свое предложение, в котором изъяснялось, что им получен в 5 экз. Высочайший рескрипт от 13 июня, данный в Вильне на имя генерал-фельдмаршала графа Н. И. Салтыкова о подъемлемом оружии к отражению от российских пределов французских войск, а потому он, губер-натор, предлагает напечатать потребное число экземпляров этого рескрипта и разослать по губернии. Словесно Панчулидзев пояснил, что по соглашению с духовным начальством он предположил совершить молебствие с коленопреклонением завтра, в 8 часов утра, в Крестовоздвиженском соборе о испрошении от Всевышнего Творца на побеждение неприятельских войск помощи. Жители города и чиновники будут извещены через полицию (Д. Каз. Пал. №12354). {nl}20 июля 1812 г., по получении из Правительствующего Сената указа с изображением Высочайшей воли, выраженной в манифесте от 6 июля, Панчулидзев распорядился экземпляры этого указа «для сведения и необинуемого в скорости до кого надлежать будет исполнения» разослать во все присутственные места губернии и предписать, что бы тот Высочайший манифест распу¬бликовали градские полиции тотчас же с получения, а уездные в два и неотменно в три дня; кроме распубликования, градским и земским полициям, а также градским головам «наисильнейше» подтверждалось о точном исполнении указа в скорейшем времени; полициям предписывалось «в ту же самую минуту» отпра¬вить всех членов в уезде для объявления жительствующим военным дворянам с подписками, дабы каждый из них, ни мало не медля, и, конечно, «в тот же самый час» как объявлено ему будет, отправился в губернский город Саратов для сделания общего положения к исполнению Высочайшей воли, не тер¬пящей ни малейшего промедления; равным образом объявить и всем волостным головам казенных селений, что бы они выбрали лучших людей из больших селений по два, а из малых по одному, тотчас отправились в губернский же город; подобно сему и городским полициям и градским головам, что бы они также с получением сего, не мало не медля ж, и, конечно, «в тот же самый час» выбрали из купечества трех лучших людей и отправили бы в город Саратов. {nl}Можно себе представить, какая поднялась во всей губернии горячка!{nl}Но именно на такой подъем энергии и вызывалось население манифестом в котором стояли таки строки: «при всей твердой надежде на храброе наше воинство, полагаем Мы за необходимо собрать внутри государства новые силы, которые, нанося новый ужас врагу, составляли бы вторую ограду в подкрепление первой и в защиту домов, жен и детей каждого и всех». {nl}В Саратове в это время отсутствовал городской голова Волков. В виду этого Панчулидзев послал 25 июля предложе¬ние градской думе, чтобы должность находящегося в двухмесячном отпуске Волкова заступил старший по нему кандидат, каковым значится купец Осип Федорович Горбунов. {nl}Для сделания обще с вызываемыми в Саратов прочими головами и дворянами положения по манифесту из саратовского купечества были избраны «лучшие здешние купцы»: Григорий Яковлевич Крюков, Григорий Егорович Листков и Алексей Егорович Винокуров.{nl}Тульский губ. предводитель 23 июля 1812 г. писал сарат. губ. Предводителю, что секунд-майор Ал-р Гаврилов Павлов заявлял ему, что в Сарат. губ. состоит в списке дворян, но по теперешним обстоятельствам явиться в оную губернию для выбора в ополчение не может и просил его, по состоянию имения его с детьми в Тульской губ., Алексинском у., зачислить его в{nl}дворяне этого уезда; в прошедшую милицию он был зачислен по Тульской губ. (Д. Сар. Дв. Деп. Собр. № 253).{nl}27 июля 1812 г. Панчулидзеве обратился в Саратовскую градскую думу, к прибывшим в Саратов уездным городским головам избранным от градских обществ доверенным с таковым предложением: {nl}«Как дворянство Саратовской губернии почти сюда все прибыло равным образом съехались сюда уездных городов градские головы с почетным купечеством и многих казенных селений головы с выборными от общества, то посему, предложив вследствие Высочайшего манифеста сего июля 6 дня состоявшегося, завтрашний день 28 числа приступить к положению о составлении ополчения от Саратовской губернии против врага, нарушающего общее и каждого всех благоденствие, я предписал ныне полиции повестить дворянство, градским головам и всем вообще в городе находящимся, что оное начнется следующим порядком: все соберутся в собор; по выслушании литургии, при¬несено будет молебствие, дабы Всевышний благословил начинание наше, и, по совершении оного, дворянство прибудет в дом дво¬рянства, градские головы с почетными из купечества в Город¬скую Думу, а волостные головы к г. вице-губернатору — для общего каждыми приступления к учинению того положения.{nl}«Я долгом поставляю предложить Саратовской Градской Ду¬ме, градским головам и доверенным от городских обществ на сем основании открыть общее свое собрание о совещании к учинению положения о таком участии своем в составлении от Са¬ратовской губернии ополчения, которое соответствен но важности предмета и тому усердию, коим всегда отличались градские обще¬ства Саратовской губернии и с коим оные всегда притекали с изъявлениями значительных от достояния своего жертв, когда только оные потребовались на нужды государственные. Я остаюсь в полном уверении, что сперва Саратовское, по нем Волгское градское общество, а примеру их последуя и прочие, окажут при сем случае, что им подобно дворянству священна жертва, при¬носимая отечеству и что на защиту Государя, отечества, всех и каждого ничего щадить не должно».{nl}Собравшиеся в городской думе постановили: по учинении на пожертвование соответственно настоящей нужде положения иметь каждодневное общее собрание.{nl}Особенная просьба была от Панчулидзева к предводителю дворянства об открыли дворянского собрания, дабы образовать такое ополчение, которое бы соответствовало важности предмета и усердному рвению дворянства, чтоб ничего не щадить на защиту Государя, отечества, всех и каждого.{nl}Собравшиеся 28 июля в доме губернатора Панчулидзева дво¬ряне положили собрать по Саратовскому округу по 1 ратнику с 50 душ, которых и обмундировать по данному образцу и содержать провиантом до того времени, пока в Саратовской губ. будут на¬ходиться, а сверх того и на содержание их вне Саратовской губ. в течение 6 мес. собрать по 1 р. с каждой души имущества дво¬рянского. Подписали: {nl}Неклюдов, предводитель дворянства{nl}Юнгер Егор, ст. сов.{nl}Ищекин Кондрат, ст. сов.{nl}Иванов Петр, кол. сов.{nl}Иванов Николай, {nl}Шевырев Семен, кол. ас.{nl}Ненарокомов Герасим, кол. сов.{nl}Шахматов Петр, тит. сов.{nl}Чекмарев Никита, шт.-кап.{nl}Зверев Козьма, надв. сов.{nl}Чекмарев Семён, подполк.{nl}Григорьев Николай, кол. ас.{nl}Тихменев Яков, {nl}Гринфельд Дементий, {nl}Панкратов Ни¬колай, {nl}Решетников Василий, {nl}Устинов Михаил, надв. сов.{nl}Гаврилов Павел, надв. сов.{nl}Зверев Тихон, шт.-кап.{nl}Михайлов Данила, надв. сов.{nl}Власьев Иван, поруч.{nl}Сторожев Платон, секунд-майор{nl}Шевырев Петр, надв. сов.{nl}Ховрин, надв. сов.{nl}Владыкин, кол. секр.{nl}Чекмарев Ульян, подполк.{nl}Алексеев Филипп, кол. секр.{nl}Канищев Дмитрий, губ. секр.{nl}Алексеев Иван, тит. сов.{nl}Мусин-Пушкин Алексей, поруч. {nl}Калантаев Михаил, поруч. {nl}29 июля составлен протокол дворянством сарат. округа, что за неимением чиновника для выбора в губернское начальники, положили назначить кандидатом дворянина Петровского округа — генерал-майора Григория Апполоновича Колокольцова.{nl}Дворянство Сердобского округа определило: поставить с 5щ душ 1 ратника, не назначая меры роста, летами не старше 45 и не моложе 17 л., «с таковыми при том недостатками, которые хотя и препятствовали для приема его в рекруты, но не мешали бы ему действовать против врага отечества». Обмундировать оных из сукна по данному образцу, содержать от себя в границах Сарат. губ., доставляя провиант натурою, «а за тем не имея уже в виду настоятельной нужды в денежном сборе ни на какие надобности после изданного на сей случай Высочайшего манифеста полагает оный не нужным, тем паче, что ни какие налоги без Именного Его Императорского Величества повеления на уложение души положены быть не могут, при сем изъявляя ежечасную готовность при встретившихся нуждах в денежной сумме для ратников достаточно обеспечить из собственных наших избытков по мере рвения и усердия вообще всех и каждого из нас на пользу отечества. Подписали: {nl}Ознобишин Семен, за сердобского предводителя дворянства, {nl}Бекетов Аполлон, ст. сов., {nl}Степанов Аркадий, надв. сов., {nl}Валцов, кол. ас., {nl}Сумароков Алексей, лейт. флота, {nl}Малахов Михаил, ротм., {nl}Тархов Филипп, кол. секр., {nl}Симанский Алексей, кап., {nl}Слепцов Лаврентий, подпор., {nl}Казаков Степан, прапор. {nl}В. И. Рылеев от себя приписал: «на положенное все и сделанное согласен, кроме означенного положения денежной суммы по рублю с души: против всех уездов Саратовской губернии долгом почитаю оные взнести куда следовать будет».{nl}Сердобские дворяне избрали из среды себя на составление ополчения ст. сов. Аполлона Николаевича Бекетова и поруч. Дм. Вас. Колобова. В начальники собиравшемуся ополчению избрали кандидатами генерал-майора Якова Даниловича Мерлина и д. с. с. Николая Ивановича Тутомлина. {nl}Вольское дворянство, как и саратовское, назначило с 50 душ с одного ратника и на содержание их по 1 руб., избрав канд. губерн. начальники ген.-майора Артемия Васильевича Богданова. {nl}Петровские дворяне — тоже, оговорив о выдаче по рублю на содержание в течение 6 месяцев; продовольствовать ратников до выступления из губернии доставкой на месяц вперед на каждого по два пуда муки и по гарнцу круп. Подписали:{nl}Дмитрий Киреев, предводитель, {nl}Колокольцов Григорий, ген.-майор{nl}Овсянников Пётр, кап. 1-го ранга{nl}Ермолаев Петр, сек.-майор{nl}Аплечеев Николай, гв. кап.{nl}Слепцов Иван, кап.{nl}Ховрин Григорий, гв. прапорщ.{nl}Юматов Аркадий, кол. рег.{nl}Аристов Иван, губ. секр.{nl}Юматов Григорий, поруч.{nl}Калмыков Василий, подп.{nl}Фофанов, кол. рег.{nl}В канди¬даты начальника избрали ген.-майора Григория Аполлоновича Колокольцова.{nl}Хвалынские дворяне постановили тоже. Подписали: {nl}Чириков Иван, предводи¬тель{nl}кн. Оболенский Алексей Николаевич, поруч.{nl}Полумордвинов,{nl} Абутков. {nl}В помощь предводителю по собиранию ополчения избраны: гв. полк. Иван Иванович Юшков и шт.-кап. Елпидорф Гаврилвич Лихотников. Кандидата в начальники не оказалось возможным никого наметить по неимению лица в генеральском чине.{nl}Аткарские дворяне, между прочим, решили, что мелкопоместные помещики, не могущие поставить ратников, вместо по¬ставки их, должны дать по 5 рублей с души. Подписали: {nl}Николай Росляков, пред¬водитель{nl}Владим. Любовцов, майор{nl}Осип Веденяпин, кап.{nl}Василий Слепцов, прап.{nl}В помощь предводи¬телю избрали: {nl}д с. с. Николая Ефимовича Чемизова и {nl}шт.-кап. Павла Николаевича Коптева. {nl}Означенный Чемизов избран был и в кандидаты начальника.{nl}Балашовское дворянство постановило содержать ратников в губернии натурой, а на содержание вне губернии не назначать. Под¬писали: {nl}Воинов, предводитель{nl}Пав. Извольский, кол. сов.{nl}Алексей Путилов, надв. сов.{nl}Порфирий Исеев, пор.{nl}Николай Суровцев, пор.{nl}Алекс. Дураков, пор.{nl}Вас. Молчанов, кап. {nl}Ион Ртищев, прап. {nl}В помощь предводителю — П. М. Извольский, С. В. Шевелев и А. В. Путилов.{nl}Балашовские дворяне требовали записать в общий по губернии акт, что: 1) ополченцы, доколе будут в Саратовской губ., довольствие будут иметь натурой и 2) набор производить по округам (т. е. по уездам). {nl}Кандидатом в начальники ополчения избрали ген.-майора Якова Даниловича Мерлина.{nl}Камышинские и царицынские дворяне — 1 с 50 душ с обмундированием и на 1/2 годичного содержания по 2 р. с каждой ревиз. души. Подписали: {nl}Горохов, судья, за предводителя{nl}Попов, ген.-м.{nl}Григорий Персидский, полк.{nl}Петр Фролов, поруч.{nl}Горбунов, шт.-кап.{nl}В помощь предводи¬телю избрали камышинские — ген.-м. П. С. Попова и полк. Гр. Вас. Персидского; царицынские — А. Полякова и П. Фролова.{nl}Кандидат в начальники не избран по неимении лица с соответствующим чином.{nl}Кузнецкие дворяне кандидата в губ. начальники тоже не могли избрать.{nl}30 июля 1812 г. губ. и уезд. предводители двор. в присутствии всего дворянства, рассмотрев составленные по уездам акты и «сообразив прямое существо» их соответствующим настоящим обстоятельствам, положили учинить: 1) со всех в губернии состоящих в помещичьем владении крестьян поставить от каждых 50 душ по одному ратнику, обмундировав их по образцам и формам, какая требоваться будет, присовокупив к тому и взнос провианта каждому ратнику на месячное время от самих поставщиков их, а сверх того взнести с каждой души по 1 руб., что и привести в исполнение «держась точных слов Высочайше конфирмованному во 2-й день мая 1805 г. о добровольных дворянских складках положению. 2) Поставку ратников произвести по составленным г.г. уезд. предводителями спискам. 3) Ратники долженствуют быть представляемы с полною одеждою и обувью в крестьянском сукне, какое у кого цвета случится; поставщики рекрут обязаны поставить и провиант. 4) Неуспевших поставить понуждает земская полиция. 5) Ратники должны быть не моложе 17 и не старше 45 лет, сложения тела здорового и во всем к составу нынешнего воен. ополчения способные. 6) По истечении месяца от поставки продовольствие ратников производится на пожертв. (в 1 пун.) дворянами сумму. Далее идет о комиссарах для сбора денег и проч.{nl}Кандидат сердобского предводителя и депутаты при нем записали в журнал, что в общем акте не означено, «что буде ратник, поставленный на службу, имел и какие недостатки, а мерою был ниже….. был бы только способен к службе, то оного не отвергать; не обозначены чиновники, кои должны принимать ратников; не положен срок представления ратников; прием должен быть по уездным городам». Подписали: ст. сов. Апол. Бекетов, Семен Ознобишин и Дм. Колобов.{nl}При баллотировке в начальники ополчения получили: {nl}ген.-майор Як. Дан. Мерлин 134 избират. и 53 неизбирательных, {nl}ген.-майор Гр. Апол. Колокольцов — 96 избир. и 93 неизбират., {nl}ген.-майор Арт. Вас. Богданов — 54 избир. и 135 неизб., {nl}д. с. с. Н. Е. Чемизов 80 избир. и 112 неизб. и, наконец, {nl}д. с. с. Н. И.Тутомлин — 65 избир. и 126 неизб.{nl}Но все Эти постановления кончились ничем, так как с Саратовской губ. ополчения не потребовалось.{nl}31 июля 1812 г. Панчулидзев должен был сообщить всем собравшимся в Саратове по его приглашению о следующем: «Вследствие Высочайшего манифеста, в 6 день июля состоявшегося, желая доставить удобнейшие способы к составлению ополчения по Саратовской губернии, относился я с нарочным к г. Главнокомандующему в Москву, дабы он снабдил меня для руководства всеми правилами, на основании коих составляется там таковое же ополчение. Нарочный сей возвратился и доставил мне, отношение г. Главнокомандующего в Москве, коим уведомляет меня, что по содержанию Высочайшего манифеста 18 сего июля, Саратовская губерния не входит в состав внутреннего ополчения и остается без всякого по предмету сему содействия, доколе не будет надобности к равномерным отечеству жертвам и услугам и что о сем скоро последует ко мне от господина Министра Полиции разрешения. Все сие г. Главнокомандующий в Москве заключает тем, что рвение Саратовского благородного дворянства всеми средствами содействовать общему делу, столь близко трогающему всякого верноподданного российского, конечно, удостоится внимания нашего всемилостивейшего Государя».{nl}Того же числа собрание дворян постановило: учиненное вчерашнего числа (относительно сбора ополчения) оставить без вся¬кого по оному действия и хранить в дворянском архиве, а как здесь теперь пребывание дворянства не нужно, то и может каждый ныне же отправиться в свои места. (Дело Сар. Деп. Собр. № 249/26).{nl}7 августа 1812 г. в Саратовское губерн. правление поступил манифест от 18 июля с правилами составления временного внутреннего ополчения в Казанской, Нижегородской, Пензенской, Костромской, Симбирской и Вятской; предписывалось пока только приготовиться, расчислить и назначить людей, но не собирать их. Командующим военной силы этих губернии повелено быть ген.-лейт. графу П. А. Толстому.

Просмотров:

Из истории сёл Петровского уезда.

Абадим (Абодим), деревня в составе Сосновоборского округа в 4 км от него. Основана пахотными солдатами г. Петровска в верховье речки Грязнуха. В 1859 г. – хутор, 32 двора, 188 жителей (Списки, с.73, №1350), в 1884 – 251 житель.{nl}Абадим, речка, левый приток Сердобы. Гидроним входит в группу речных имен, оканчивающихся на дим/дым/дюм, распространенных от Саратова до Саранска, т.е. на бывших буртасских землях. Только на территории Пензенской области такого типа гидронимов насчитывается 22: Ардым, Верледим, Каркадим, Урледим, Чардым (пензенский), Шкудим и другие (Полубояров, с.21). В Саратовской области тоже имеются гидронимы на дим/дым/дюм: Чардым (саратовский) и Курдюм. Предполагается, что все они связаны с буртасами, средневековым тюркоязычным народом, жившим сначала в пределах Хазарии, затем перекочевавший вверх по Волге до верховьев Суры и Мокши. На языке буртасов дым/дим – «влага, вода, небольшая река». Первая часть гидронима Абадим (Оба) – имя человека, который, вероятно, имел на этой речке довольно продолжительное время пастбище, кочевье. Отсюда Обадим – «речка Обы» (Полубояров, с.31).{nl}Агарёвка, село в составе Озёрского округа в 8 км к юго-западу от него. Вероятно, основано помещикам Огарёвым в начале XIX века. До 1928 г. входило в состав Саратовского уезда. Начальное «а» – следствие местного бкающего говора.{nl}Аленовка (Альяновка), бывшая деревня, вошла с южной стороны в состав с. Сосновоборское в 1930-70-е годы. Основана государственными крестьянами Петровского уезда не позже первой половины XIX века. В 1859 году – Аллянов хутор, Клещёв, Льнянов тож, 17 дворов, 117 жителей (Списки, с.73, №1353), в 1884 году – хутор Альяновка, 127 жителей. {nl}Антиповка, деревня в составе Пригородного округа в 6 км от него и к востоку от Петровска. Основана как хутор Дрямов государственных крестьян Пригородной слободы до 1858 года. В 1884 г. – 156 жителей{nl}Арсеньевка, бывшая деревня на правом берегу реки Медведицы, в 2 км к югу от села Кожевино. Основана помещиком, вероятно, Арсеньевым. В 1859 году – в деревне Арсеньевке, Авдотьино тож, 34 двора, 347 жителей (Списки, с.75, №1396). В это время помещиком был Токачев. В 1884 году – 412 жителей. Сселена между 1930 и 1980 гг.{nl}Асмётовка, село центр Асмётовского округа, в 38 км от Петровска. Расположено по обоим берегам р. Абадим, левого притока Сердобы. Мнение, будто бы оно основано татарским князем Асмётовым в 1770-х годах (Горцев, с.21; Энциклопедия, с.94), ошибочно. Село изначально русское, было построено как выселок пахотных солдат из Малой Сердобы около 1800 года (ГАСО, ф. 407, оп. 2, е.хр. 973, л.486-493). В 1859 г. – Ошмётовка, Верхний Абадим, Архангельское, 160 дворов, 1300 жителей, церковь, в 1897 – 1767, в 1911 – 2099 жителей. В 2000 – 570 жителей, центральная усадьба коллективного предприятия «Ленинский путь», школа, клуб, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи (Энциклопедия, с.94). Ошмёток (асмёток), остаток земли в отдалении от единого полевого пространства.{nl}Баклуши, село в составе Ножкинского округа в 14 км к северу от него. Основана служилой мордвой (мурзами) Петровского уезда. В 1859 году – 50 дворов, 588 жителей (Списки, с.80, №1561), в 1884 – 632 жителя. Баклуши – округлая котловина, заполняемая весенними и дождевыми водами, периодически пересыхающая (Мурзаев, с.67).{nl}Бегуч, ручей. По народной этимологии, ручей получил такое название, потому что в половодье вода по оврагу быстро бежит. Есть речка Бегуч и среди правых притоков Узы в Пензенской области, тоже с быстрым течением в связи с большим перепадом высот.{nl}Берденевка, бывшая деревня, располагалась на правом берегу реки Сосновки, к северу от села Тарумовка. После 1930 г. вошла в черту этого села. В 1859 году в деревне Бергеновка (возможна опечатка!), Берденки тож, 23 двора, 156 жителей (Списки, с.75, №1409).{nl}Берёзовка, село, центр Берёзовского округа, в 30 км от Петровска. Расположено на берегу одноименной речки. С юго-запада к селу примыкает массив пойменного примедведицкого леса. Старое название – Медведицкое. По опубликованным сведениям (В.И. Горцев, с. 29-30; Энциклопедия, с.94), основано в 1787 г. переселенцами из Ярославской губ., принадлежало Вяземскому, а в 1789 г. оказалась у Васильчикова. С 1840-х гг. – село. Однако, по архивным данным, Березовка, Медведица тож, основана значительно раньше, между 1723 и 1728 годами. В 1748 г. она принадлежала графине Марфе Михайловне Апраксиной, вдове боярина Петра Матвеевича Апраксина. Крестьяне завезены из Саранского уезда (РГАДА, ф. 350, оп. 2, е.хр. 2631, лл. 277–279 об.), а также села Троицкого, Куракино тож, Пензенского уезда (л. 279 об.). На другом конце деревни жили крестьяне Ирины Никитичны Дурасовой, падчерицы отставного майора Степана Афанасьевича Дурасова. Всего у двух помещиц в Березовке было 90 ревизских душ. В 2000 году – 712 жителей, центральная усадьба коллективного предприятия «Жерновский», больница, школа, дом культуры, отделение связи, магазины. Планировка села – разветвленная.{nl}Берёзовка 1-я, село, центр Первоберёзовского округа, в 5 км к юго-западу от Петровска. Ошибочно утверждается, что оно основано в 1868 году (Энциклопедия, с.94). Фактически это сделали государственные крестьяне не позже 1859 г., когда здесь насчитывалось 50 дворов, 283 жителя, имелась мельница (Списки, с.74, №1386). В 1884 – 480 жителей В 2000 году – 712 жителей, центральная усадьба хозяйства имени Мичурина, школа, дом культуры, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи (Энциклопедия, с.94). Иногда именовалось Ближней Берёзовкой. Объяснение нумерации 1-я и 2-я см. в статье «Берёзовка 2-я».{nl}Берёзовка 2-я, село в составе Вязьминского округа, в 6 км к северо-западу от него. Основано не позже первой половины XIX века. В 1859 году здесь 29 дворов, 200 жителей (Списки, с.79, №1488), помещик Языков, в 1884 году – 247 жителей. Названо по речке, 2-я – относительно Берёзовки 1-ой. Пронумерованы в соответствии с расположением на территориях административно-полицейских станов Петровского уезда. Берёзовка 1-я находилась в 1-м административно-полицейском стане (центр в Малой Сердобе, ныне центр Малосердобинского района Пензенской области), Берёзовка 2-я – во 2-м стане (центр в селе Лопатино, ныне центр Лопатинского района в Пензенской области).{nl}Берёзовка, речка, левый приток Медведицы. Степная. Длина 15 км. Названа в соответствии с действием относительной негативности названия. Оно гласит, что названия деревьев, перенесенные на имена рек, встречаются там, где нет лесов. То есть, чем заметнее тот или иной признак, тем резче он бросается в глаза, и потому оказывает влияние на процесс номинации. В данном случае Берёзовке дано имя в связи с небольшим березовым колком на фоне степи. Например, в Пензенской области соотношение степных и лесных Берёзовок (речек) составляет 21:10 (Полубояров, с.40-41).{nl}Бобровка, село в составе Пригородного округа в 12 км к востоку от него на левом берегу Медведицы. Основано государственными крестьянами Пригородной слободы. В 1859 году – 90 дворов, 740 жителей (Списки, с.79, №1489), в 1884 – 991, в 1911 – 1540 жителей. Возможно, расположена на месте прежнего бобрового гона на реке Медведице. Родина кавалера ордены Славы трех степеней Г.И. Красичкова (1924–1945).{nl}Богатырёвка, деревня в составе Сосновоборского округа в 2 км от него. Основана государственными крестьянами Петровского уезда. В 1859 году – хутор, 10 дворов, 60 жителей (Списки, с.73, №1354). В 1884 – 119 жителей.{nl}Большая Камышинка, село в составе Грачёвского округа, в 10 км к северо-западу от него. Расположено на правом берегу одноименной речки, при овраге Волчья Нора. Поселено в 1787–1795 годах как наследство дочери Софье Свечиной, отсюда старый вариант названия – Софьино. После отмены крепостного права – центр Камышинской волости Петровского уезда. Затем до 1917 г. в селе находилось имение князя А.Е. Гагарина. В 1823 году построена церковь. В 1859 г. в селе Софьинка, Камышинка тож, 108 дворов, 994 жителя, церковь, мельница (Списки, с.74, №1365), в 1884 – 1296, в 1914 – 1507 жителей. Усадьба князя А.Е. Гагарина находилась при этом селе в Камышинской балке. В 1905 г. старинная усадьба была сожжена революционерами, затем восстановлена не в полном объеме. При усадьбе в четырех домах 58 жителей (1914 г.). Названо по речке, правому притоку Медведицы. «Большая» – в отличие от «просто» Камышинки – деревни, стоявшей в устье речки Камышинки. Родина Героя Советского Союза Алексея Ивановича Баксова (род. в 1907 г.), писателя Виктора Николаевича Сафронова (род. в 1938).{nl}Быстровка 2-я, деревня в составе Новодубровского округа, в 5 км от него. Основана между 1859 и 1884 годами государственными крестьянами Петровского уезда. В 1884 году – 487, в 1897 – 491 житель. Названа по фамилии Быстров.{nl}Вершаут, река, левый приток Узы, длина 50 км, степная, с рощами. Упоминается в отказных книгах Пензенского уезда в 1688 году. Название восходит от местности: вирьсэ (мордовское) – «в лесу», ут – «глубь, дебри» (Полубояров, с.46). Вероятно, в прошлом была лесной рекой.{nl}Вишнёвое, село в составе Оркинского округа в 5 км к северу от него. Вероятно, переименованное село. Значение названия прозрачное.{nl}Волчья Нора, овраг в селе Большая Камышинка. Значение названия прозрачное.{nl}Воробьёвка, бывший хутор на речке Сосновке, близ устья Елшанки. Основан помещиком в первой половине XIX века. В 1859 году – 3 двора, 9 жителей (Списки, с.75, №1405). Назван либо по фамилии крестьянина-первопоселенца, либо крестьяне переведены из какого-либо села Воробьевки, например, из Узинского стана. Последнее более вероятно: на перенос названия указывает второе имя хутора – Воробьевский.{nl}Вязьмино, село, центр Вязьминского округа, в 16 км к востоку от Петровска на левом берегу Медведицы. Основано крестьянами Ярославской губ., переведенными сюда князем Вяземским, которому Екатерина II пожаловала земли. В 1789 г. сюда были переведены крестьяне из Орловской губ. Затем село перешло во владение министра иностранных дел графа К.В. Нессельроде (Горцев, с.39). В 1859 году в селе Екатерининское, Вязмино тож, 40 дворов, 422 жителя, церковь, овчарня (Списки, с.79, №1486), помещик – граф Нессельроде. В 1884 году – 482, в 1897 – 586 жителей. В 1878 г. здесь вела активную революционную деятельность член антимонархической революционной организации Вера Фигнер, работавшая здесь вместе со своей сестрой фельдшерицей. В 2000 году – 309 жителей, центральная усадьба коллективного предприятия «Вязьминское», школа, клуб, отделение связи, фельдшерско-акушерский пункт.{nl}Грачатник, участок смешанного широколиственного леса в Петровском районе, площадь 443 га. Преобладающие породы в древостое – дуб, осина, береза. Возраст деревьев 80–90 лет (В.И. Горцев, с.40). Связано с весенним прилетом грачей. Многие крестьяне старались запомнить дату прилета для того, чтобы определить дату начала весеннего сева. Считалось, что от прилета первых грачей до начала весеннего сева проходит 40 дней.{nl}Грачёвка, село, центр Грачёвского округа, в 15 км к западу от Петровска при реках Медведица и Крутец. Основано государственными крестьянами в начале XIX века как хутор государственного крестьянина Петровской пригородной слободы Грачёва (ГАСО, ф. 407, оп. 2, е.хр. 973, л.170-176). Сообщение (Энциклопедия, с.94), будто бы дата основания села – 1865 год, ошибочно. В 1859 г. на хуторе Грачева насчитывалось 67 дворов, 439 жителей (Списки, с.73, №1356), в 1884 – 747, в 1914 – 933 жителя. В 2000 – 581 житель, центральная усадьба коллективного предприятия имени Ленина, школа, дом культуры, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи. Планировочная структура села – разветвленная (Энциклопедия, с.94).{nl}Григорьевка, село в составе Сосновоборского округа в 14 км к западу от него, на левом берегу р. Абадим. Основано помещиком. В 1859 г. – село Григорьевка, Пыркино тож, в нем 64 двора, 500 жителей, имелась церковь (Списки, с.73, №1346); помещиком был Устинов. В 1884 году – 477 жителей. Григорьевка – по фамилии или имени владельца или старосты первопоселенцев. Пыркино, по-видимому, по родине крестьян, откуда они были переведены. Ср. село Пыркино Лунинского района на берегу Суры (владельцами последнего были князья Голицыны).{nl}Грязнуха, приток Медведицы. Летом пересыхает. В пору заполнения их русел талыми снеговыми водами и ливневыми дождями вода в речках становится серовато-мутной, грязной от почвенных смывов водой, утверждает В.И. Горцев (с.41). {nl}Гудошниково, деревня в составе Сосновоборского округа в 7 км к северо-востоку от него. Основан государственными крестьянами Петровского уезда не позже первой половины XIX века. В 1859 г. – хутор Гудошников, 43 двора, 218 жителей (Списки, с.74, №1387), в 1884 г. – 363 жителя.{nl}Дмитриевка, деревня в составе Ножкинского округа в 11 км от него при речке Сенгилейке. Основана помещиком в середине XIX века. В 1884 году помещиком был Лупандин, в деревне 135 жителей, в 1914 году – 37 дворов, 262 жителя.{nl}Долговка, бывшая деревня, находилась на правом берегу речки Таузы, на юго-западной окраине села Старые Лопатки. Возникла как хутор государственных крестьян Петровского уезда. В 1859 году – 28 дворов, 196 жителей (Списки, с.79, №1495), в 1884 – 325 жителей. Прекратил существование после 1930 г.{nl}Душутино, бывшая деревня на правом берегу Сосновки, в 3 км к югу от Новозахаркино. Основана государственными крестьянами Петровского уезда. В 1859 году – хутор Душутин, 5 дворов, 26 жителей (Списки, с.73, №1344). Прекратила существование после 1930 г. Назван по фамилии инициатора поселения.{nl}Елховка, деревня в составе Кожевинского округа, в 5 км северо-востоку от него, на левом берегу Медведицы. Основана пахотными солдатами Петровского уезда между 1748 и 1762 годами. В 1859 году – деревня Мукосеевка, Елховка тож, 36 дворов, 247 жителей (Списки, с.75, №1392). Мельницы при селе не отмечено, поэтому названо, вероятно, по фамилии инициатора поселения. К югу от села широкая влажная лука Медведицы, где росла ольха (диалектное – елхб), отсюда название.{nl}Елшанка, правый приток Сосновки, длина 10 км. От диалектного слова елхб (ольха).{nl}Жерновка, станция железной дороги в составе Берёзовского округа, в 3 км от него. Происхождение названия неизвестно.{nl}Забайкино, поселок в составе Ножкинского округа в 18 км к северу от него. Основан между 1859 и 1928 годами. Происхождение названия не установлено.{nl}Землянка, бывшая деревня. Существовала в начале XX века (См. ее описание в ГАСО, ф. 407, оп. 2, е. хр. 973, л.246-252). Родина Героя Советского Союза Николая Ивановича Климова.{nl}Зотов, бывший хутор, находился на правом берегу Таузы в 1 км к югу от хутора Долгова. В 1859 году – Зотов (Евсеев) хутор государственных крестьян, 41 двор, 285 жителей (Списки, с.79, №1493), в 1884 – 408 жителей. Прекратил существование после 1930 г. 1928 г. как владение в один двор. Назван по фамилии основателя хутора.{nl}Ивановка, деревня в составе Берёзовского округа, в 4 км к северу от него. Причина номинации не установлена.{nl}Ионычевка, деревня в составе Грачёвского округа, в 3 км от него. Основана как хутор государственных крестьян Петровского уезда не позже первой половины XIX века. В 1859 году – хутор Ионычев, Маменково тож, 35 дворов, 232 жителя (Списки, с.73, №1357), в 1884 – 367, в 1914 –513 жителей.{nl}Казачка, речка, правый приток Бакурки, бассейн Сердобы. Названа по ответвлению Старой Казачьей дороги, ведшей на Дон (см. Старая Казачья дорога).{nl}Казачий, бывший хутор, см. Мирный. {nl}Казачка, речка, правый приток Бакурки, длина 20 км. В Петровском районе ее истоки, впадает в Бакурку в 6 км южнее с. Кручи. Названа по Старой казачьей дороги (см.). В районе этой речки дорога раздваивалась, основная ветвь шла с верховьев речки Казачки на нынешнее Сосновоборское, оттуда на Петровск и вверх по Медведице на Старые Бурасы и Вольск. Другая ветвь шла на Бакуры, а еще раньше на Малую Сердобу, где один из участок реки Сердобы до сих пор носит название Казачки (Список, вклейка карты Саратовской губ.). {nl}Камышинка, бывшая деревня, стоявшая в устье реки Камышинки в 5 верстах от г. Петровска. Основана между 1748 и 1762 однодворцами, пахотными солдатами и мелкопоместными дворянами. В 1858 г. здесь владели крестьянами Черепнин, Сморчкова, Биткин, Мерлина, Андрианова, Налабардин, у них 26 дворов, и 136 душ обоего пола, в 1884 году показано 124 человека.{nl}Камышинка, правый приток Медведицы. Длина 26 км, степная, с рощами по берегам, верховья в большом Круглом лесу Малосердобинского района (другое название леса – Круглый Мингавиль). Название русское. Названо по одной из сырых низин, заросших камышом.{nl}Карповка, бывшая деревня, после 1928 года вошла в состав деревни Павловки, ныне ее юго-восточная окраина. Основана помещиком. В 1859 году – деревня Берёзовка, Карповка тож, 15 дворов, 193 жителя (Списки, с.78, №1480).{nl}Кленовка (Кленковка), бывшая деревня, располагалась на восточной окраине села Сосновоборское, вошла в его состав после 1928 г. Основана как хутор помещичьих крестьян с. Грязнуха (Сосновоборское). В 1859 г. – хутор Кленков, 18 дворов, 138 жителей (Списки, с.73, №1352), в 1884 г. – 251 житель. {nl}Кожевино, село, центр Кожевинского округа, в 25 км от Петровска. В окрестностях небольшие массивы леса. Основано государственными крестьянами Петровского уезда в 1780 году (Энциклопедия, с.94). В 1859 году – деревня Арсеньевка, Кожевниково тож, 70 дворов, 529 жителей (Списки, с.75, №1395), в 1884 г. – 743 жителя. Названо по фамилии Кожевников, вероятно, основателя села. Арсеньевка – может быть, по соседнему помещичьему имению (см. Арсеньевка), по меже с ним. В 1980-е годы – центральная усадьба совхоза «Ленинская стройка». В 2000 – 675 жителей, школа, дом культуры, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи. Родина Героя Советского Союза Николая Александровича Дёмина.{nl}Колки, село, центр Колкинского округа, в 15 км к югу от Петровска. Основан в 1890 году (Энциклопедия, с.94). В 1980-е годы – центральная усадьба совхоза «Колкинский». Название происходит от слова колок – небольшая рощица, остаток леса, отдельно стоящая группа деревьев (Горцев В.И., с.58). В 2000 году – 248 жителей, школа, дом культуры, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи, коллективное предприятие.{nl}Комсомольский, посёлок в составе Вязьминского округа, в 3 км от него. Основан после 1928 г., назван в честь комсомола – Коммунистического союза молодежи СССР. В 1980-е годы – центральная усадьба совхоза «Вязьминский».{nl}Коневка, село в составе Кожевинского округа, в 5 км к северу от него. Основано пахотными солдатами г. Петровска в среднем течении речки Коневки. В 1859 г. – деревня, 100 дворов, 500 жителей, в 1884 – 698 жителей. Со времени основания входило в состав Петровского уезда. Происхождение названия может быть связано, как с местом пастьбы лошадей, так и с фамилией пахотного солдата Конева.{nl}Крутйц, деревня в составе Грачёвского округа, в 15 км к востоку от него, в 3 км к северу от Петровска. Основана государственными крестьянами Петровского уезда. В 1859 году – хутор, 17 дворов, 103 жителя (Списки, с.79, №1490), в 1884 – Крутец (Новые Выселки), 200 жителей.{nl}Крутец, правый приток Таузы. По одному из приметных мест на берегу речки: крутизна, обрыв.{nl}Крылышевка, бывшая деревня на правом берегу р. Медведице, к юго-востоку от села Сосновоборское. Основана государственными крестьянами Петровского уезда не позже первой половины XIX века. В 1859 году – хутор Крылышев, 23 двора, 143 жителя (Списки, с.75, №1389), в 1884 – 229 жителей. Названо, вероятно, по фамилии инициатора переселения.{nl}Куст, поселок в составе Тбволожского округа в 10 км к западу от него. Основан в поле между 1859 и 1928 годами. Вероятно, назван по кустарнику, приметному в поле.{nl}Липовка, поселок в составе Таволожского округа в 8 км к юго-востоку от него. До 1928 года входил в состав Саратовского уезда.{nl}Лозовая, деревня в составе Вязьминского округа, в 2 км от него.{nl}Лысовка, село в составе Ножкинского округа в 18 км к северо-востоку от него в верховьях реки Вершаут, левого притока Узы. Основано помещиком между 1748 и 1762 годами. В 1859 году – село Павловка, Лысовка, Богородское тож, 54 двора, 400 жителей, церковь, овчарня (Списки, с.81, №1548). Названо, возможно, по Лысой горе – лишенной древесной растительности, в отличие от других окружающих гор. {nl}Любимовка, бывшая деревня, располагалась на левом берегу речки Таволожки в 2 км от села Таволожка-Всесвятское. Основана помещиком Енгалычевым. В 1859 году – д. Енгалычевка, 6 дворов, 89 жителей (Списки, с.79, №1484), помещик Ховрин, в 1884 – 171 житель. Прекратила существование после 1930 г.{nl}Медведица, левый приток Дона. Длина 810 км. Впервые это название встречается в описании путешествия митрополита Пимена в Царьград в 1382 году. Проплывая по Дону, он увидел Медведицу и записал ее под этим именем. Русский историк В.Н. Татищев в середине XVIII века, в своем «Лексиконе российском, историческом, географическом и гражданском», упоминая о реке Медведице, указывал, что по-мордовски она именуется Кимера. Он сближал это название с эстонским кирема, что по-русски, писал Татищев, означает «медведица». Медведицей в старой России называли еще кладовую для хранения меда (В.И. Даль). «Медовая» тема выступает на первый план еще и потому, что по-мордовски медь ведь означает «медовая вода, река». Действительно, это была река сотен бортных ухожаев – мест добычи дикого меда. Мордва приходила на Медведицу бортничать – брать мед из дупел деревьев, превращенных дикими пчелами в ульи. Потом русские переделали мордовское название реки Медьведь в Медведицу, потому что понятие «река» как бы требует женского рода в окончании, а возможно, по тверской реке Медведице, левому притоку Волги. Если русские в XVI веке называли Медведицу нынешним именем, по крайней мере, с 1380-х годов, то татары знали реку под именем Сулла, или Сулау, что в переводе звучит как «водное место», «место реки». Особенностью реки являются загадочные явления, происходящее на ее берегу на границе Волгоградской и Саратовской областей: таинственные тоннели, места «посадок» НЛО, «склон шаровых молний», изменение скорости течения времени, пропажа людей и т.д. Этому месту посвящена самая большая статья в «Энциклопедии загадочных мест России» (М., 2004, с.209-256).{nl}Медведицкое, бывшее село на левом берегу Медведицы. Основано помещиком. В 1859 году – село Медведицкое, Аплечеевка тож, 65 дворов, 666 жителей, церковь (Списки, с.75, №1390). Его первым владельцем, судя по названию, был дворянин Аплечеев. Село прекратило существование между 1930 и 1980 гг.{nl}Мересевка, бывшая деревня, располагалась на левом берегу Малой Сосновки, левого притока Сосновки, в 1 км к югу от Тарумовки. Поселена помещиком. В 1859 году в деревне Алексеевке, Моресевка тож, 29 дворов, 252 жителя (Списки, с.76, №1413).{nl}Мингавиль, древний вариант названия р. Камышинки (см.), правого притока Медведицы. В настоящее время название Мингавиль используется лишь в верховье Камышинки. Наиболее вероятная этимология названия от тюркского мангбй – «крутой пригорок, влобок», по месту, находящемуся рядом с лесом, авыл, ил – «село». Вероятно, где-то на этой речке существовало татарское поселение (Полубояров, с.90).{nl}Мирный, поселок в составе Пригородного округа в 8 км к югу от него. Стоял на почтовом тракте Петровск – Саратов, входил в состав Новозахаркинской волости Петровского уезда. Основан государственными крестьянами Петровского уезда не позже первой половины XIX века. В 1859 году – хутор Казачий, 17 дворов, 93 жителя (Списки, с.78, №1477), в 1914 – 51 двор, 289 жителей. В 1980-е годы – центральная усадьба откормсовхоза «Молот». Переименован в тридцатые годы.{nl}Мокрое, село в составе Оркинского округа в 7 км к северо-западу от него. Основано пахотными солдатами Петровского уезда на бывшем почтовом тракте Петровск – Саратов между 1748 и 1762 годами. В 1859 году в селе Мокрое, Богородицкое тож, 113 дворов, 820 жителей, церковь (Списки, с.78, №1478), в 1897 – 1290 жителей.{nl}Морозовка, бывшая деревня, располагалась на левом берегу Камышинки, в 2 км к востоку от села Большая Камышинка, на границе с Малосердобинским районом. Основа в конце XVIII века как хутор государственных крестьян Пригородной слободы Петровска во главе с Морозовым (ГАСО, ф. 407, оп. 2, е.хр. 973, л. 196-201). В 1859 г. – хутор Морозов государственных крестьян Петровского уезда, 17 дворов, 126 жителей (Списки, с.73, №1359), в 1884 – 289, в 1914 – 393 жителя. {nl}Натальино, деревня в составе Кожевинского округа, в 12 км на северо-запад от него. Основана помещиком на верховье речки Коневки. Вероятно, было определено в качестве приданого для дочери помещика Натальи. В 1859 г. – деревня Натальино, Коневка тож, 47 дворов, 393 жителя (Списки, с.73, №1347). В это время помещиком был Устинов. В 1884 году – 531 житель.{nl}Николаевка, село в составе Грачёвского округа, в 4 км к северо-западу от него на правом берегу Камышинки. Основана генеральшей Софьей Петровной Свечиной в 1796 г. как деревня Никольская (в этом году в ревизских сказках показаны первые умершие по этой деревне). В 1811 г. – ее же деревня Никольская. Затем село перешло в собственность князя Гагарина. Первые поселенцы были из Нижегородской губ., многие переведены из села Софьино (Большая Камышинка) в 1805 г. В 1811 г. у Свечиной здесь 76 ревизских душ (ГАСО, ф.28, оп.1, е.хр. 137, лл.187-190). В 1859 г. – деревня Николаевка, 41 двор, 350 жителей (Списки, с.74, №1366), в 1884 г. – 467 жителей. Почему Николаевка – не установлено.{nl}Новая Усть-Уза, село, центр Новоустьузинского округа, в 27 км от Петровска и в 10 км от железнодорожной станции Жерновка. Ошибочно утверждается, что село основано в 1890 году (Энциклопедия, с.94). На самом деле оно появилось, как минимум, на полвека раньше. Новая Усть-Узы основана татарами-переселенцами из с. Усть-Уза Шемышейского района Пензенской области, потомками служилых татар. В 1859 году в деревне Усть-Узинский выселок, Новая Усть-Уза тож, 120 дворов татар, 903 жителя, мечеть (Списки, с.75, №1410), в 1897 г. – 1443 жителя, в 1914 году – 312 дворов, 2364 жителя. В 2000 году – 342 жителя, школа, клуб, фельдшерско-акушерский пункт (Энциклопедия, с.94). Родина Героя Советского Союза Керима Мусяковича Ягудина (1915–1944) и главного федерального инспектора по Саратовской области Рината Шавкятовича Халикова (род. в 1960 г.).{nl}Новодубровка, село, центр Новодубровского округа, в 10 км к северо-востоку от Петровска. Жители – мордва-эрзя. Ошибочно утверждается, что село основано в 1890 году (Энциклопедия, с.94). На самом деле оно поселено до середины XIX века. В 1858 году здесь было 35 дворов, 401 житель, в 1884 – 608 жителей (Сборник, раздел II, с.34). В 2000 – 391 житель, центральная усадьба колхоза «Победа», школы, клуб, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи (Энциклопедия, с.94). Архитектурно-планировочная структура села – разветвленная, ориентирующаяся на долину речки.{nl}Новозахаркино, село, центр Новозахаркинского округа, в 17 км к югу от Петровска. Основано в 1789 г. мордвой, переселенцами из с. Старое Захаркино Шемышейского района Пензенской области (Горцев, с.77). По другим сведениям, поселено в 1827 году (Энциклопедия, с.94). В 1859 году здесь 67 дворов, 600 жителей (Списки, с.75, №1408). После 1930 г. в состав села вошла деревня Сосновка 2-я (см.), ныне левобережная часть Новозахаркино. В селе 2000 году – 715 жителей, центральная усадьба коллективного предприятия имени Чапаева, школа, дом культуры, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи (Энциклопедия, с.94). Планировочная структура села ориентирована на течение реки, по берегам которой оно расположено.{nl}Новые Бегучи, деревня в составе Таволожского округа в 4 км к югу от него. Население – мордва-эрзя. В 1859 году – 26 дворов, 203, в 1884 – 369, в 1897 – 455, в 1911 – 738, в 1922 году насчитывалось 115 дворов, 752 жителя. Родина кавалера ордена Славы трех степеней, Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды Кузьмы Андреевича Осипова (род. в 1916 год.{nl}Новый Вершаут, татарская деревня в составе Ножкинского округа в 3 км к северо-востоку от него. Выселок из села Старый Вершаут (Лопатинский район Пензенской области). В 1859 году – 24 двора при озере Белом, 146 жителей (Списки, с.80, №1560), в 1884 – 248 жителей (население показано как мордва-мурзы).{nl}Ножкино, село, центр Ножкинского округа, на возвышенности, в 31 км к северо-востоку от Петровска. Основано помещиком. В старину «ножками» называли клин, полосу земли, вдававшуюся в чужое землевладение (Горцев, с.79). Однако форма названия (село чьё?) говорит, что в основе, видимо, фамилия Ножкин. В 1764 г. Ножкин (в документе – Ношкин) был выборным от пахотных солдат г. Петровска для передачи их наказов Уложенной комиссии, созданной при Екатерине II для работы над новым законодательством. Возможно, он или его дети и стали основателями хутора Ножкино. В 1859 году – хутор Ножкин, Земляной Мост тож, 12 дворов, 138 жителей (Списки, с.80, №1508). В 1884 году помещиками показаны Чуфарова, Петров и Юматова, 147 жителей. Утверждение, будто село основано в 1897 году (Энциклопедия, с.94), ошибочно. В 2000 – 503 жителя, центральная усадьба коллективного предприятия «Родина», школа, клуб, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи. В окрестностях массивы водораздельных лесов (Энциклопедия, с.94).{nl}Озёрки, село, центр Озёрского округа, в 40 км к югу от Петровска на пути в Саратов, с востока к селу подступает обширный лесной массив. Есть мнение (не убедительное), что село основано в конце XVII века крестьянами, переведенными из Симбирском губернии (Энциклопедия, с.94; скорее всего, речь идет о Симбирском уезде, так как в 17 веке таковой не существовало). Оно раскинулось у подножья холмов, где берет начало речка Озёрки, по имени которой и названо село (Горцев, с.79). Слово «озёрки» означает залив реки или озера, который летом часто пересыхает. Село до 1928 г. входило в состав Саратовского уезда. В 2000 – 1648 жителей, центральная усадьба коллективного предприятия «Россия», школа, дом культуры, больница, отделение связи, магазины, автозаправочная станция; планировка села квартальная (Энциклопедия, с.94). В селе родился в небогатой дворянской семье выдающийся русский ученый А.А. Измаильский (1851–1914). Он заложил основы учения о степном земледелии, причинах возникновения засух в степях юга России и мерах борьбы с ней» (Горцев, с.79-80). {nl}Оркино, село, центр Оркинского округа, в 47 км к югу от Петровска. Основано ясачной мордвой между 1721 и 1748 годами, среди первопоселенцев был Орка Костанов 45-ти лет. В 1748 г. в Оркино 110 ревизских душ мордвы. Первые жители прибыли из мордовских деревень Мачим, Ишим и Садовка Узинского и Засурского станов Пензенского уезда. (РГАДА, ф. 350, оп. 2, е.хр. 2631, лл. 269–276 об.). Входило в состав Саратовского уезда. В прошлом называлось также Кучугурами. «Название происходит от личного имени Оркин (мордов.). Слово «кучугуры» (рус.) означает песчаные бугры» (Горцев, с.81). В 2000 – 859 жителей, центральная усадьба коллективного предприятия «Оркинское», школа, дом культуры, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи (Энциклопедия, с.94).{nl}Орловка, деревня в составе Берёзовского округа, в 5 км от него. Название-антропоним, от фамилии Орлов.{nl}Осинов Куст, поселок в составе Студёновского округа, в 8 км к западу от него. До 1928 г. входил в состав Аткарского уезда. Назван по одному из ландшафтных признаков места расположения поселка.{nl}Павловка, деревня в составе Таволожского округа в 6 км к юго-западу от него. Поселена помещиком в верховье и на левом берегу речки Таволожки. В 1859 году – 31 двор, 255 жителей (Списки, с.78, №1479), помещик – граф Нессельроде. В 1884 – 361 житель. После 1928 года в состав деревня вошла д. Карповка, расположенная на правом берегу Таволожки.{nl}Палатовка, речка, правый приток Медведицы в 2-х км к востоку от поселка Осинов Куст, участок устья является границей Петровского и Аткарского районов. Длина речки 15 км. В межень пересыхает. Впервые упоминается в 1696 году под именем Большая Казанба, Полатовка тож. Первое имя татарское, в основе казан бай – «Казан-хозяин», человек по имени (прозвищу) Казан. Название изменила мордва, на языке которой корневая основа полад – «добавка, присоединение», вероятно, о новом бортном ухожае, полученном в пользование. Дальнейшее фонетическое изменение произошло под влиянием русского языка.{nl}Петровск, город, районный центр. Основан по указу Петра Первого от 5/15 ноября 1697 г. служилыми людьми для защиты юго-восточных окраин России от нападений крымских татар и кубанских племен. После 1911 года в состав города вошла Пригородная слобода, в 1911 году в ней проживало 3080 селовек. Родина детского поэта, переводчика с французского А.У. Порецкого (1819–1879), автора популярной в XIX веке песни «Ах, попалась, птичка, стой» (писал под женским псевдонимом Пчельникова). Город является родиной Героев Советского Союза генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова (1893–1941) и Павла Степановича Шамаева (род. в 1918 г.), кавалера орденов Славы трех степеней Николая Никитовича Ушакова (род. в 1924 г.). Среди известных уроженцев города – деятели науки, культуры и искусства: доктор исторических наук Екатерина Николаевна Кушева (1899–1990), музыкант, главный дирижер Государственного джазового оркестра Виктор Николаевич Кнушевицкий (1906–1974), его брат, виолончелист, лауреат Государственной премии СССР Святослав Николаевич Кнушевицкий (1907–1963). Петровск – родина выдающихся деятелей спорта: заслуженного мастера спорта СССР, олимпийской чемпионки, мировой рекордсменки по бегу на средние дистанции Татьяны Васильевны Казанкиной (род. в 1951 г.), заслуженного мастера спорта, заслуженного тренера СССР Бориса Александровича Яковлева (род. в 1945 г.). В Петровске окончили уездное духовное училище переводчик, известный литературный критик Иринарх Иванович Введенский (1813–1855), академик живописи Лев Степанович Игорев (1822–1893), краевед, член Саратовской ученой архивной комиссии Сергей Александрович Щеглов (1861–1915). В 1890-е годы в уездной земской больнице работал врач, выдающийся маляриолог, профессор, основатель первой в СССР противомалярийной станции, «победитель малярии в Поволжье», Герой Труда Николай Егорович Кушев (1858–1841). {nl}В 1721 году в городе было около 4670 жителей, в 1748 – около 4900, в 1762 – около 5.114, в 1897 – 13.304, в 1926 – 19.200, в 1939 – 18.563, в 1959 – 25.000, в 1970 – 31.000, в 1979 – 34.200, в 1989 – 34.800, в 2006 – 32.881 житель.{nl}Пичугин, бывший хутор, располагался на полпути между Грачевкой и Николаевкой. Основан в конце XVIII века государственным крестьянином Петровской пригородной слободы Пичугиным (ГАСО, ф. 407, оп. 2, е.хр. 973, л.177). В 1859 г. – хутор государственных крестьян Петровского уезда, 13 дворов, 71 житель (Списки, с.73, №1358), в 1884 – 110, в 1914 – 176 жителей. Прекратил существование между 1930 и 1980 гг.{nl}Пригородный, поселок, центр Пригородного округа, в 4 км к югу от Петровска. Основан в 1929 году в связи с началом коллективизации, началом широкой механизации сельскохозяйственных работ и курсом на создание крупных хозяйств. До 1960-х годов – поселок совхоза «Сталь». Развивалось как пригородное хозяйстве, обеспечивавшее нужды горожан в продуктах земледелия и животноводства. В 1980-е годы – центральная усадьба этого совхоза. В 2000 году – 1056 жителей, центр коллективного предприятия «Сталь», школа, дом культуры, фельдшерско-акушерский пункт, отделение связи, магазины; планировочная структура поселка – квартальная (Энциклопедия, с.94).{nl}Рассказовка, бывшая деревня на левом берегу р. Камышинки, вошла в черту села Николаевка. Основана в конце XVIII века как хутор государственных крестьян Петровского уезда в начале XIX века во главе с Рассказовым (ГАСО, ф. 407, оп. 2, е.хр. 973, л.187–191 об.). В 1859 г. в нем 25 дворов, 218 жителей (Списки, с.74, №1363), в 1884 – 307 жителей.{nl}Рудаковка, бывшая деревня, располагалась на правом берегу Медведицы напротив Елховки (см.). Основана государственными крестьянами Петровского уезда. В 1859 году – хутор Рудаков, 14 дворов, 67 жителей (Списки, с.75, №1394), в 1884 – 133 жителя. Хутор назван по имени инициатора поселения.{nl}Рузаевка, деревня в составе Синеньского округа в 10 км от него. Жители, скорее всего, – переселенцы из Рузаевского уезда Пензенской губернии в 1920-е годы. {nl}Рыбашевка, бывшая деревня на правом берегу р. Медведице, к востоку от села Сосновоборское. Основана государственными крестьянами Петровского уезда не позже первой половины XIX века. В 1859 году – хутор Рыбашев, 22 двора, 116 жителей (Списки, с.74, №1388). В 1884 году – Рыбышев хутор, 224 жителя. Названо, вероятно, по фамилии инициатора переселения. Однако в документе под сентябрем 205 (1696) года при реке Медведице в петровско-аткарской области упоминается речка Рыбушкино (РГАДА, ф. 1335, оп. 2, е. хр. 2424, л. 26-26 об.).{nl}Рязановка, мордовская деревня в составе Синеньского округа в 5 км к востоку от него. Основана помещиком. В 1859 году – деревня Грязнушка, Рязановка тож, 29 дворов, 308 жителей (Списки, с.80, №1515), в 1884 – 454, в 1897 – 474, в 1911 – 520 жителей. Названа по фамилии человека или прежней родине переселенцев, прибывших из Рязанской губернии.{nl}Савинишин, бывший хутор, располагался на границе с Пензенской областью в 4 км к северо-востоку от д. Крутец. Основан государственными крестьянами Петровского уезда. В 1859 году – 30 дворов, 218 жителей (Списки, с.79, №1494), в 1884 – 390, в 1911 – 550 жителей.{nl}Савкино, мордовское село в составе Ножкинского округа в 9 км к северо-востоку от него, по обоим берегам р. Вершаут, левого притока Узы. Основано как деревня Войкино мордовскими служилыми людьми (мурзами) Петровского уезда между 1721 и 1748 годами, 78 ревизских душ, переведены из д. Вершаут Узинского стана, д. Борнуково Засурского стана, д. Вышелейка и д. Пенделка (РГАДА, ф. 350, оп. 2, е. хр. 2631, лл. 360 об. – 366. В 1798 г. – волостной центр Петровск

Просмотров: