30 августа рано утром мы при¬шли к реке Чагре, которая вытекает за предыдущим островом, со стороны штирборта. В 40 в. за ним мы дошли до острова Соснового (напротив Хвалынска), на котором, по словам принятого на судно перед Самарой рыбака, будто бы стояли и ожидали нас несколько сот казаков. Мы в полном вооружении прошли остров, но никого не заметили. К полудню мы наткнулись на гору Тихий, образующую вправо большую излучину; издали кажется, будто эта гора совершенно замыкает Волгу. Близ нее повсюду вода мелкая, и находится здесь одна из главнейших мелей, которую они зовут Овечьим бродом. В этом месте, как говорят, казаки вер-хами и пешие пе¬реходят через Волгу. Здесь же нахо¬дится много небольших островов, покрытых лесом и удобных для раз¬бойников.{nl}Мы встретили двух рыбаков, ко¬торые нам сказали, что 8 дней тому назад казаки отняли у них большую лодку и говорили им о приходе че¬рез немного дней большого инозем¬ного судна с немцами. К вечеру мы вновь призвали на судно двух рыба¬ков: старого и молодого, и спросили их о казаках. Старик сначала говорил, что ничего о них не знает, когда, однако, молодой оказался более разговорчивым и заявил, что напротив в лесу имеются 40 человек каза-ков то и старый подтвердил это и ска¬зал: «У них 6 лодок, которые они выта-щили на берег в кусты, но обо всем этом нельзя рассказывать, так как иначе рискуешь жизнью». Он про¬сил также, чтобы мы взяли их, как бы пленников, с собой и в другом месте ночью высадили на берег; так и было сделано. Мы до-веряли этим рыбакам не более, чем казакам, уд¬воили ночью стражу и рано утром в сумерки отпустили рыбаков. В этот день мы сделали 60 верст.{nl}В последнее число (31) августа мы опять имели очень попутный ветер так что к вечеру прошли 120 верст Мы, прежде всего, пришли к остро¬ву Осино-вому, лежащему в 100 вер¬стах от следующего города Саратова. Против него мы попали на песчаную мель, которая тянется от берега с пра¬вой стороны; здесь судно несколько раз касалось дна, но мы все-таки не засели и не имели замедления. В 20 верстах от мели был другой остров Шисмамаго (?), а затем Колтов, в 50 верстах от Саратова. Здесь мы опре¬делили глубину воды в 16, 20, 30 и 40 фут. Между этими двумя острова¬ми мы встретили две русских баржи, принадлежавшие патриарху москов¬скому, а также насаду с соленой осет¬ровой икрой, принадлежавшую ве¬ликому князю. На каждом из этих судов было 400 человек рабочих. Ког¬да они подошли к нам, они дали са¬лют из ружей, а мы отвечали выст¬релом из пушки. За Колтовым у берега стояли опять 4 баржи, нагруженные солью и соленой рыбой; принадле¬жавшей вы-дающемуся купцу в Мос¬кве Григорию Никитову (Никитичу): все они шли из Астрахани. С них со¬общили, что недалеко от Астрахани баржам на разных лодках повстреча¬лись 250 казаков, которые, однако, от них ничего не потре-бовали. Неда¬леко от упомянутого острова, напра¬во, на берегу, лежит очень высокая гора, длиной в 40 верст. Гора эта на¬зывается Змеевой, потому что в мно¬гих изгибах она то отходит в сторо¬ну, то опять направляется к берегу. Не-которые баснословят, что гора получила название от змея сверхъес¬тественной величины, жившего здесь долгое время, нанесшего много вре¬да и наконец из-рубленного храбрым героем в три куска, которые затем превратились тотчас же в камни. Го¬ворят, что действительно на горе можно видеть три больших длинных камня, лежащих близко друг к дру¬гу, точно они были отбиты от од-но¬го куска. Почти в конце горы и вплоть до города Саратова находятся много островов, лежащих рядом друга с другом и один позади другого; рус¬ские зо-вут их Сорок островов.{nl}1 сентября мы встретили весьма рано 3 больших струга в 300 ластов; они шли на 12 футов в глубину и та¬щили за собой несколько мелких ло¬док, при помощи которых облегча¬ются суда перед мелями. Самый большой из стругов принадлежал богатому монастырю Троицкому, находящемуся в 12 милях от Москвы. Как и с предыдущими судами, мы обменялись с ними салютами. До по¬лудня около 9 часов мы проехали мимо города Саратова. Этот город лежит в 4 верстах от главной реки в ровном поле, на рукаве, который Волга кидает от себя по левую руку. Здесь живут одни лишь стрельцы, находящиеся под управлением воеводы и полковника и обязанные за¬щищать страну от татар, которые именуются у них калмыками: они живут отсюда вплоть до Каспий-ско¬го моря и реки Яика и довольно час¬то предпринимают набеги вверх по Волге.{nl}Город Саратов лежит под поляр¬ной высотой в 52° 12′ и до него от Самары считается 360 верст. В этот день мы прошли с попутным ветром мимо двух островов, лежащих неда¬леко один от другого (они звали их Криушой и Са-пуновкой), и вскоре прибыли к Ахматовской горе, конец который приходится у острова того же названия; последний считается в 50 верстах от Саратова. Гора эта красива с виду, ради зелени, покрыва¬ющей ее верхушку, крутого склона из пестрой почвы посередине, и длинного зеленого пригорка, замы-кающего ее внизу в виде искусствен¬ного придатка. Здесь мы вновь встре¬тили большой струг, выславший на лодке к нам несколько человек, из¬вестивших нас, что по эту сторону Астрахани они встретили 70 казаков, которые, одна-ко, ехали тихо вперед и ничего им не сказали. 4 дня перед тем, однако, всего 10 казаков напа¬ли на них и отобрали у них несколь¬ко сот рублей. Казаки, правда, не пришли к ним на судно, где они вполне были в состоянии отразить разбойников, но отняли у них вы¬шедшие вперед лодки с якорями, без кото-рых им нельзя было обойтись, и продержали эти лодки, пока деньги не были уплачены.{nl}Когда по заходе солнца мы ста¬ли на якорь, то увидели по левую сторону у берега 10 казаков, кото¬рые спешили вверх по реке и в лодке переправлялись на другой берег. Посол Брюггеман тотчас велел 8 муш¬кетерам, частью из солдат, частью из людей свиты, на лодке поспешить за ними и доставить их на судно. Каза¬ки, однако, вытащили лодку на бе¬рег и спрятались в лесу, вследствие чего наши, ничего не добившись, темной ночью вернулись на судно. Наш маршал по этому поводу имел горячий спор с послом Брюггема-ном, которому говорил, что очень неудобно и опасно высылать людей ночью на подобные предприятия, в которых им нельзя оказать поддерж¬ки. Брюгге-ман отвечал резкими сло¬вами.{nl}2 сентября мы пришли к острову Ахматовскому, и в 20 верстах от него к другому — Золотому, который дли¬ной в 3 версты. Потом пришли мы к Золо-той горе, получившей, как го¬ворят, свое название оттого, что не¬когда, как нам рассказывали, тата¬ры здесь напали на богатую «станицу», или флотилию, одолели ее и ограбили, после чего разбойни¬ки деньги и золотые вещи делили шляпами. Эта гора в 70 верстах от Саратова. Сейчас же за концом ее начина-ется белая Меловая гора, ко¬торая тянется по берегу вниз по реке на 40 в. и на поверхности своей так ровна, точно она по шнуру сглажена. К реке она круто спускается, а у под¬ножья близ воды украшена красиво растущими деревьями. За ней следу¬ет еще иная, которую мы назвали Столбовой горой; она также была очень приятна на вид: со стороны обрывистого края здесь много выда-ющихся наружу кусков, которые, в качестве каменных жил, остались не размытыми после смытия рыхлого песка; они были похожи на столбы синей, красной и желтой окраски и были перемешаны с зелеными кус¬тами!{nl}3 сентября мы с левой стороны увидели реку Еруслан, а направо напротив круглую гору Ураков [бу¬гор], которую считают в расстоянии 150 в. от Сара-това. Эта гора, как го¬ворят, получила свое название от татарского государя Урака, который здесь бился с казаками, остался на поле битвы и лежит по-гребенный здесь. Дальше с правой стороны на¬ходится гора и река Камышин-ка. Эта река вытекает из реки Иловли, ко¬торая в свою очередь впадает в боль-шую реку Дон, текущую в сторону Понта и представляющую погра¬ничную реку между Азией и Евро¬пой. По этой реке, как говорят, дон¬ские казаки со своими мелкими лодками направляются к Волге. По¬этому это место и счита-ется крайне опасным в отношении разбойников. Здесь мы на высоком берегу направо увидели много водруженных де¬ревянных крестов. Много лет тому назад русский полк бился здесь с казаками, которые хотели укрепить это ме-сто и закрыть свободный про¬ход по Волге. В этой стычке, как го¬ворят, пали с обеих сторон 1000 человек, и русские были здесь по¬гребены.{nl}Когда мы прошли мимо этого места, то заметили весь персидский и татар-ский караван, состоявший из 16 больших и 6 малых лодок, шед¬ших рядом и гуськом. Когда мы заме¬тили, что они, ожидая нас, опусти¬ли весла и лишь не-слись по реке, то мы подняли все паруса и одновре¬менно старательнее взя-лись и за вес¬ла, чтобы догнать их. Когда мы близ¬ко к ним подъехали, мы ве-лели трем нашим трубачам весело заиграть и дали салют из 4 пушек. Караван отве¬чал мушкетными выстрелами из всех лодок. После этого выстрелили и наши мушкетеры, и с обеих сторон пошло большое ликование.{nl}Во главе этого каравана, собрав¬шегося окончательно перед Самарой, были, кроме вышеозначенного шах¬ского персидского купчины и татар¬ского князя Мусала, русский послан¬ник Алексей Савинович Романчуков, отправленный от его царского вели¬чества к шаху персидскому, татар¬ский посол из Крыма, купец персид¬ского государственного канцлера и еще два других купца из персидской провинции Гилян.{nl}После салютных выстрелов, та¬тарский князь послал лодку со стрельцами — в караване их для кон¬воя имелось 400 — к нашему судну, велел приветст-вовать послов и спросил о их здоровье. Когда они при¬были к кораблю, то они сначала ос¬тановились и дали салют, затем капитан их взошел на судно и ис-полнил свое поручение. Едва они лишь отъехали опять, как наши по¬слы ве-лели фон Ухтерицу, Фоме Мельвиллю и Гансу Арпенбэку, рус¬скому перево-дчику, отправиться, в сопровождении нескольких солдат, приветствовать та-тарского князя. Я же с фон Мандельсло, персидским толмачом и некоторыми из свиты послан был на двух лодках к шахс¬кому купчине.{nl}По дороге мы встретили несколь¬ких персов, которые были направле¬ны купчиной к нашим послам. Когда мы подошли к персидскому судну и слева хотели пристать в нему, по¬спешно выбежали несколько слуг и начали усерд-но махать нам, чтобы мы не отсюда, а с другой стороны лодки взошли на борт: на левой стороне находилось помещение жены их гос¬подина, которую никто не должен был видеть. Когда мы теперь с пра¬вой стороны вступили на судно, то тут уже стояли многочисленные слу¬ги, которые взяли нас под руки, по¬могли вступить на лодку и провели нас к купчине. Этого последнего мы застали на диване, вышиной с ло¬коть и покрытом красивым ковром. Он сидел на мохнатом белом турец¬ком одеяле, ноги, по их обычаю, у него были подогнуты, а спина опи¬ралась о красную атласную подушку. Он любезно принял нас, ударив ру¬кой в грудь и нагнув голову: подоб¬ная церемония у них обычна при приеме гостей. Он попросил нас усе¬сться к нему на ковер. Так как мы не привыкли к подобному способу си¬дения, то нам было тяжело и мы еле справились с этой задачей. Он с лю¬безным выражением лица выслушал наши просьбы и ответ свой выразил во многих вежливых и почтительных словах, насчет которых персы — на¬род очень умелый и очень любезный. Между прочим, он так сердечно обрадовался по поводу нашего при¬бытия, что — по его словам — вид корабля причинил ему такое удоволь¬ствие, как будто бы он увидел Пер¬сию или в ней свой дом, куда он так давно стремится. Он жаловался на нелюбезный обычай русской нации, испытанный нами и со-стоявший в том, что нас держали взаперти и не дозволяли посещать друг друга. По прибытии в Персию, по его словам, мы будем иметь там больше свобо¬ды, чем сами даже туземные жите¬ли; он надеялся, что по прибытии на-шем к его царю, шаху Сефи, он, купчина, ввиду завязавшегося на пути между нами знакомства, будет назначен нашим мехемандаром, или проводником. Он обещал, что в этом случае он выкажет нам полную друж¬бу. Он говорил так-же, что если у него есть что-либо в настоящее время на судне, чем бы он мог услужит нам то он ни в чем не отказал бы нам и т.д. в этом роде.{nl}Из позолоченных чар он угощал нас крепкой русской водкой, изю¬мом, персидскими орехами или фи¬сташками, частью сушеными, час¬тью солеными. Когда в это время на нашем корабле стали провозглашать тосты в присутст-вии персидских по¬сланцев купчины, и стали трубить в трубы и стрелять из пушек и муш¬кетов, то и он начал пить за здоро¬вье наших послов. Когда мы попро¬щались с ним, он по секрету сообщил нам, что, по достоверным, имеющимся у него сведениям, ко¬ролем польским отправлен был по¬сол е ша-ху Сефи, ездивший через Константинополь (или Стамбул, по их выражению), а ныне возвращаю¬щийся обратно и находящийся в Астрахани. Этому послу приказано идти в Москву к великому князю, но воевода не желает разрешить ему поездку вверх по реке до получения об этом приказа из Москвы. [Куп-чина предлагал] послам подумать, чего этот посол желает. Другие лица из находившихся в караване также отправили посланцев на наше суд¬но, привет-ствовали нас и просили остаться в их обществе. Они обеща¬лись охотно до-жидаться в тех случа¬ях, если бы мы сели на мель, и по¬могать везде, где бы это ни понадобилось. Таким образом мы, после нового салюта на всех кораб-лях и лодках, отплыли совместно.{nl}К вечеру с быстро наставшей бурей поднялись гроза и ливень, при¬чем были два сильных громовых уда¬ра; однако вслед за тем вновь наста¬ла тихая погода. {nl}4 сентября ввиду воскресного дня, когда наш пастор захотел на¬чать про-поведовать, пришли вновь несколько татар от черкасского кня¬зя Мусала. Они посетили послов, что¬бы сообщить им, что князь теперь несколько недомога-ет, но как толь¬ко он поправится, он лично посетит господ [послов]. Наиболее знатный из татар, говоривший от лица всех, был длинный желтый человек с совер¬шенно черными волосами и большой длинной бородой. Он был одет в чер¬ную овчинную шубу, мехом наружу, и был похож на то, как малюют чер-та. Другие, одетые в черные и коричне¬вые суконные кафтаны, были не многим приятнее на вид. После того как их угостили несколькими чарка¬ми водки, они, при салютных выст¬релах своих стрельцов, вновь отбыли.{nl}К полудню мы пришли к реке Болыклее, отстоящей на 90 верст от вчераш-ней Камышинки и на 90 верст от следующего города Царицына. Пройдя еще 16 верст, мы миновали очень высокую песчаную гору Стрельну(ю), и в конце ее, в 60. вер¬стах по эту сторону от Царицына, имели наш ночлег.