Помещик Балашовского уезда, Саратовской губернии, Аркадий Иванович Сатин по-сле освобождения крестьян от крепостной зависимости настоял на переселении бывших его крестьян. {nl} … переселение то было выполнено, но, по мнению помещика Сатина, крестьяне на своём наделе выстроились на таких местах, которые, согласно договору его с ними, не должны быть употребляемы под поседение. {nl}… сердобский съезд мировых посредников признал крестьян обязанными пересе-литься. Мнение это саратовское губернское по крестьянским делам присутствие нашло правильным и постановлением своим от 1 июля 1867 года утвердило. {nl} … В виду неисполнения крестьянами сельца Сергиевки требования о переселении добровольно и в виду настояния помещика Сатина об исполнении вошедшего в законную силу решения съезда мировых посредников Сердобского уезда по сему предмету, балашов-ский уезный исправник Кумаков, 23 ноября 1868 года, дал знать местному становому при-ставу, что переселение крестьян обязательно, как решённое губернским присутствием. По-сле того Кумаков неоднократно подтверждал крестьянам о необходимости переселения и, для осуществления его назначал им несколько сроков, но крестьяне тем не менее к пересе-лению не приступали. Наконец 24 мая 1870 г. в сельцо Сергиевку прибыли исправник Ку-маков, приглашённый Кумаковым и.д. балашовского уездного предводителя дворянства г-н Фохт (ныне умерший) и местный становой пристав. Кумаков объявил крестьянам, чтобы они немедленно же переселились, а получив от них ответ, что недостаток средств не дозво-ляет им это исполнить, объявил, что силою заставит их перейти на другие места, и тут же распорядился во всех дворах, подлежащих переселению, вынуть все окна, двери и ворота, что немедленно и было сделано. Вынутые принадлежности жилищ были собраны и сложе-ны в общественные амбары, а бывшему в то время сельским старостой крестьянину Молод-цову Кумаков дал письменный приказ сложенные в амбары предметы хранить в целости, никому не отдавая, особенно отнюдь не отдавать их домохозяевам. Тем же приказом Ку-маков вменял Молодцову в обязанность, под страхом строгой ответственности за неиспол-нение приказания, наблюдать, чтобы в избах крестьян, подлежащих переселению, окна ни-чем не занавешивались, а двери и ворота ничем не загораживались.{nl} Предъявляя подлинный приказ Кумакова, Молодцов добавил: «приходилось испол-нять приказание». – В таких разорённых избах крестьяне жили вплоть до Николина дня. Передать невозможно, как бедствовали тогда люди. С наступлением осеннего времени стало невыносимо холодно, а постоянные дожди, ветры и наконец морозы делали жизнь нестерпимой; печи были умышленно повреждены, а следовательно нельзя было и пищи ва-рить. Быть может так должны были бы жить крестьяне всю зиму, но тут случилась у одного из них, Ефремова, новая беда, – умер ребёнок и все в один голос говорили, «что умер он от холода». О причине смерти сына Ефремова началось следствие. Тогда только в Сергеевку приехал исправник Кумаков и выдал все вынутые окна, двери и ворота. С того же времени прекратились настояния о переселении, так что крестьяне и по сию пору живут в тех самых дворах и на тех же местах, где застало их, памятное всем, распоряжение исправника Кумакова.{nl} … В течение осени 1870 года, крестьяне сельца Сергиевки два раза посылали к ис-правнику Кумакову, прося его отменить сделанное относительно их жилищ распоряжение: первый раз ездили Егор Прокофьевич Гречушкин, Василий Акинфьев Китнев и Михаил Дмитриев Зубков, а во второй только Китнев и Зубков; в оба раза, по показанию ездивших, исправник отвечал им отказом, а во второй раз, что было за неделю с небольшим до Нико-лина дня в 1870 году, Кумаков ещё вытолкал Китнева, так что тот лбом ударился о косяк двери. Со своей стороны бывший в то время старшиной крестьянин Грачёв засвидетельст-вовал, что, ответив крестьянам сельца Сергиевки отказом о выдаче окон, дверей и рам, он тем не менее убедясь лично, что крестьянам с семьями так жить «не в моготу» и что они от принятой против них меры бедствуют, недели через три после Покрова, в Балашове, докла-дывал исправнику, что в Сегеевке «народ мучается» от принятой меры и просил её отме-нить. Кумаков отвечал и ему отказом, а он передал его крестьянам.{nl} Привлечённый к следствию в качестве обвиняемого, статский советник Кумаков, не признавая себя виновным в употреблении против крестьян сельца Сергиевки жестоких мер, при исполнении им обязанностей службы, действительность факта отбирания у крестьян той деревни, подлежащей переселению, окон, дверей и ворот в мае 1870 года признал, объ-яснив в своё оправдание, что в виду приказания г. начальника губернии об оказании г. Сати-ну законного содействия он обязан был, на основании существующих по сему предмету узаконений, исполнить решение мировых учреждений; что, приводя решение сердобского съезда в исполнение, он ничего не сделал ни вопреки, ни в отмену узаконений или настав-лений, но действовал по установившемуся и широко применявшемуся в то время на прак-тике порядку, небезызвестному и высшему правительству: «время, о котором идёт речь, говорит Кумаков, было для России исключительное – крестьянская реформа. Правительство было озабочено привести в действие положение о крестьянах немедленно, точно, с меньшими волнениями и жертвами. Требовались меры энергичные и решительные в видах государственной пользы. Надо было предпринять что либо чрезвычайное, иначе крестьяне, в виду бессилия власти, продолжали бы упорствовать и с бою показали бы пример другим, что могло иметь в то время пагубные последствия». Что же касается до того, почему по данному делу им сделано было такое, а не иное распоряжение, то по этому поводу Кумаков объяснил следующее: ни в законе, ни в положении 19 февраля 1861 года, а также и в правительственных распоряжениях по приведению оного в исполнение, не существует решительно никаких указаний, как должна действовать администрациях в случаях затруднений в многосторонней её деятельности, при столкновении интересов владельцев с бывшими их крестьянами. В циркулярах пол этому предмету говорилось подробно об обязанностях полиции всеми мерами содействовать мировым учреждениям исполнять требования их точно, энергично, без послаблений, меры же принимать надлежащие в пределах власти и оказывать все зависящие от неё содействия.. Какие же это меры, говорит Кумаков, какое содействие и где границы власти? Ни того ни другого указано не было, и полиции предоставлялась свобода действий под личною ответственно-стью за принятые меры. Были они слабы, или круты, но увенчались успехом, или прошли незамеченными, – считались законными. Наоборот: возникали столкновения и всякая мера подвергалась критике и отмечалась или бездействием или превышение власти и вела чи-новников под суд. Будучи в таком ложном положении, полиция действовала на удачу, стараясь хотя несколько оградить себя приглашением к совместным действиям представителей крестьянских учреждений. Далее Кумаков указал на применявшиеся по некоторым имениям Балашовского и Аткарского уездов крутые меры, для понуждения крестьян к переселению; примеров таких с указанием деревень он привёл три, присовокупив: «правда, по всем трём случаям крутые меры достигли цели – крестьяне перебрались на новые места, но разорённые до нищенства. Не возникло случайности к начатию дела и все обошлось благополучно». По отношению крестьян сельца Сергеевки он Кумаков, по чувству гуманности, не решился разорять крестьян, а стеснил лишь их домашнюю жизнь. Снисхождение его было употреблено крестьянам во зло, принятая мера возбудила дело и возникло обвинение его в превышении власти. {nl} Наконец Кумаков указал, что по медицинскому освидетельствованию доказано, что мальчик Илья Ефремов умер от болезни, а не от холода; что же касается до показаний кре-стьян, спрошенных при следствии, то он всецело отверг справедливость их, не исключая показаний и бывших волостных старшин, приписывая уклонение крестьян от истины жела-нию с их стороны избавиться от исполнения условия с г. Сатиным, – «условия, по мнению Кумакова для крестьян крайне невыгодного». {nl} На основании всего вышеизложенного, бывший балашовский, а ныне аткарский уездный исправник, временно устранённый от должности, статский советник Дмитрий Степанович, 50 лет, обвиняется в том, что в 1870 году, при отправлении должности балашовского уездного исправника, для побуждения крестьян сельца Сергиевки, Балашовского уезда, к переселению, отобрал у них в мае 1870 года окна, двери и ворота, которые были по распоряжению его, Кумакова, возвращены крестьянам лишь в декабре 1870 года, причём он же, Кумаков, сделав распоряжение об отобрании окон, дверей и ворот, под страхом строгой ответственности, обязал старосту Молодцова наблюдать, чтобы окна ничем не занавешивали, а двери и ворота не огораживали, что составляет преступление, предусмотренное 345 ст. улож. О наказ. (Окончание будет){nl}{nl}Саратовский Листок, 1881, №108, четверг 28 мая.{nl}{nl}Уволен 25 мая по прошению за болезнью, от службы, в отставку – аткарский уездный ис-правник, статский советник Кумаков, с дозволением ношения в отставке мундирного полу-кафтана, последней должности присвоенного. {nl}- Определён … надворный советник Зверев – исправляющим должность аткарского уездно-го исправника.