Сегодня в России происходит постепенное восстановление когда-то многочисленных монастырей. Вместе с этим возрос интерес и к их истории. Создание монастырей связано с личностями, которые не могут быть нам сегодня безразличны, поскольку православные обители всегда были не только очагами духовности, но и носителями русской национальной идеи. Не менее интересны сегодня и документы о судьбе монастырей в послереволюционный период. Ликвидация «культовых сооружений» имела свою логику в контексте событий тех лет и заслуживает сегодня объективной оценки. В данной работе приводятся материалы по истории Свято-Троицкого или, как его называли в народе, Дивногорского монастыря от его основания до документального упразднения и физического уничтожения. В связи с этим затрагивается история саратовской семьи Готовицких и их имения в селе Грязнуха Камышинского уезда Саратовской губернии.
Во второй четверти 19 века среди саратовских купцов первым по богатству и размаху деятельности был Хрисанф Иванович Образцов. В истории Саратова он оставил о себе память как крупный благотворитель. Жертвовал он и неимущим в голодный 1833 год[1], и участвовал в благоустройстве Александровской больницы[2], а часть своего наследства положил в банк для раздачи процентов нищим в Лазареву субботу[3]. Жертвовал деньги на ремонт храмов, строительство Спасо-Преображенского монастыря, на его деньги был построен прекрасный храм Михаила Архангела на Горянинской площади[4], который, к сожалению, не дожил до наших дней.
Из четверых детей Хрисанфа Ивановича до зрелого возраста дожили лишь две дочери, и обе оставили о себе память на саратовской земле. Дарья Хрисанфовна была храмоздательницей Духосошественского собора, который её муж – Пётр Фёдорович Тюльпин построил на собственные средства вскоре после смерти тестя[5]. Собор, к счастью сохранился, и ныне украшает город своими синими куполами. Дарья Хрисанфовна, кроме денежных пожертвований подарила городу участок земли под строительство коммерческого училища[6] и построила дом для священника Духосошественского собора[7].
О другой дочери Хрисанфа Ивановича – Пелагее и пойдёт далее речь.
О её личности можно составить некоторое представление по воспоминаниям современников. Саратовский чиновник Попов замечает, что «из самого богатого, почетного дома, жившего на высокую ногу, Х.И.Образцова, … дети были очень образованные»[8]. А священник Свято-Троицкого монастыря Василий Ласточкин отмечает другую сторону личности будущей основательницы монастыря: «Пелагея Хрисанфовна по природе и, вероятно, по воспитанию в родной семье, набожная, еще в молодости обнаруживала расположение к делам милосердия. Так, в доме родителей еще и уже по выходу в замужество, она … окружала себя то сиротками-воспитанницами, то бедными девушками и старалась всемерно помогать им своими материальными средствами, которыми обладала для этого в полном достатке»[9].
В середине 20-х годов Пелагея Хрисанфовна выходит замуж за Михаила Ивановича Готовицкого – ротмистра квартировавшего в Саратовской губернии Изюмского полка. За женой сорокалетний гусар, участник войны 1812 года, прошедший Европу до Парижа, взял тогда 129 душ крепостных в деревне Топовке, тогдашнего Камышинского уезда[10].
Но в 1848 году холера оборвала жизнь Хрисанфа Ивановича Образцова, и два его зятя становятся духовниками покойного. Их имущественное положение после смерти тестя резко меняется.
У Готовицкого появляется прекрасный особняк, построенный над Волгой князем Баратаевым, более тысячи крепостных и несколько имений общей площадью до десяти тысяч десятин.
В их числе была и деревня Грязнуха, которая, по всей видимости, была куплена ещё Хрисанфом Ивановичем у наследников тайного советника Волкова, получившего в 1769 году в числе многих петербургских вельмож и этот надел в Саратовской губернии[11].
Около 1850 года Михаил Иванович с Пелагеей Хрисанфовной покидают Саратов и переезжают в Москву, где, однако, жизнь отставного ротмистра оборвалась в 1852 году.
Через некоторое время Пелагея возвращается в Саратовскую губернию и выходит вторично замуж за ветеринарного врача, коллежского асессора Мину Максимовича Буркова, выбрав себе для жительства своё имение в Грязнухе. О личности Мины Максимовича также есть суждение священника Василия Ласточкина: «… спустя некоторое время после женитьбы, движимый своими душевными потребностями к образцам высоконравственного порядка, Мина Максимович полюбил очень строгую, почти подвижническую жизнь, причем направления созерцательное и деятельное в этой жизни его, вполне гармонировали. Нередко видели его увлекавшимся всем своим существом в созерцание величественных явлений природы, когда он, по понятиям окружавших его, становился каким-то особенным человеком и его мысль уходила далеко за пределы земного, что он и не стеснялся тут же высказывать или горячею молитвою на лоне природы, или глубокомысленными рассуждениями в богословском духе.
… В довершение ко всему этому Мина Максимович носил на себе вериги, и даже некоторое время провел в Саратовском Спасо-Преображенском монастыре»[12].
В Грязнухе тогда жило до двух тысяч крестьян. Для удовлетворения их духовных потребностей служила небольшая и ветхая деревянная церковь, которую в конце 40-х годов подремонтировал ещё Михаил Иванович Готовицкий[13].
Во второй половине пятидесятых годов Пелагея Хрисанфовна задумала возвести для своих крестьян новую каменную церковь. Для начала она построила кирпичные мастерские, в которых было изготовлено необходимое количество кирпичей[14]. Но в стране началась подготовка к реформам, и отношения с крестьянами у барыни испортились. Почти вся деревня подписала жалобу в Сенат на несправедливый раздел земли в грязнухинском поместье[15]. Дело получило огласку. Раздосадованная барыня передумала строить церковь в деревне, и испросила у консистории разрешение на строительство монастыря на территории своего имения. Разрешение было получено, а жителям Грязнухи, позднее пришлось сложиться и построить себе церковь самим, но вновь деревянную и небольшую[16].
Историю создания монастыря можно воссоздать по опубликованным воспоминаниям священника Василия Ласточкина, которые он написал к сорокалетию обители[17]. По его рассказу инициатива исходила от Мины Максимовича. «Пелагея Хрисанфовна, затрудняясь, по некоторым соображениям, открыть собственным иждивением обитель, согласилась на уговоры своего мужа об учреждении женской обители».
У Пелагеи Хрисанфовны было пятеро детей, которых она не хотела оставлять без наследства. «Пожертвование … могло породить, как предполагалось, значительные и неизбежные хозяйственные осложнения как для экономии жертвовательницы и её наследников, так и для будущего монастыря, ибо это место находилось в середине земельного владения Пелагеи Хрисанфовны. Но опять веские убеждения Мины Максимовича оказались неоспоримыми, а сам он, в порыве восторга, даже вбил кол на том самом месте, где теперь построен большой каменный храм, и сказал: „здесь быть церкви”». Если рассматривать географическое положение вбитого коллежским асессором Бурковым кола, то можем привести следующие сведения, почерпнутые из трудов А.Н.Минха: «до г. Саратова – 124 версты, г. Камышина – 84, пристани на Boлге Нижней Банновки – 29 верст[18]».
Надо полагать, что, несмотря на набожность, дочь Хрисанфа Ивановича унаследовала от отца житейскую практичность и расчётливость. «Самой Пелагее Хрисанфовне заводить хлопоты о таком серьезном деле и, главное, принимать на себя все сложные заботы об общине на первых порах её существования представлялось немало препятствий со стороны семейной, житейской.
…И вот на семейном совете, при обсуждении этих, выступивших на очередь, вопросов, решено было пригласить для этого дела … Марию Андреевну Зедлер, проживавшую в то время в г. Камышине, занимавшуюся в своей частной, келейной школе обучением грамоте детей горожан».
Для первоначального обеспечения обители было пожертвовано124 десятины усадебной земли. Но помимо материальных вложений Бурковы приняли на себя различные стеснения на благо создаваемой обители.
«Первоначально … сестры поместились, за неимением какого бы ни было жилья на отведенном месте, в доме Пелагеи Хрисанфовны в с. Грязнухе. Затем, вскоре же впрочем, был построен каменный дом на общинском месте из тех самых кирпичей, история коих упомянута выше, и сестры перебрались в него. Питались они пока на средства Пелагеи Хрисанфовны».
Вскоре «на пожертвования Пелагеи Хрисанфовны и её присных, а также на собранные сестрами средства был построен корпус, деревянный, обложенный кирпичом; в одной половине второго этажа этого корпуса, устроена была церковь».
Окончательно же община была открыта указом Святейшего Синода от 27 мая 1866 года.
Община росла трудами послушниц и пожертвованиями прихожан. «Земли прибавилось, путем покупки соседних угодий; больше чем вдвое против первоначального владения в 124 десятины; в составе земельного владения есть и лес, и сады, и луга, и огороды и пахотная земля с пастбищем». С ростом числа послушниц росло и число зданий монастыря. Во-первых, была «построена и освящена (19 сентября 1891 г.) величественная трехпрестольная церковь во имя Пресвятой Троицы, которая сестрами именуется собором, а 20 июля 1902 года еще и другая церковь — теплая; эта последняя помещается так же во втором этаже, довольно высоко от земли, над кельями».
В 1894 году в монастыре всех строений 11, из них: деревянных – 8 и каменных – 3; крытых деревом – 4, железом – 7. Всего в монастыре на 1894 г. проживало двое мужчин и 150 женщин. Духовенства монастырю было положено одно семейство[19].
Сохранились сведения о жизни первой настоятельницы монастыря – Марии Андреевны Зедлер, в пострижении – Херувимы: «Начальница Грязновской Троицкой Общины, Камышинского уезда, монахиня Херувима, из дворян, Образование домашнее, должностей не проходила; послушница со 2 мая 1866 года; с 1866 по 1868 г. проходила разные послушания, в 1869 г состояла церковницею, в 1870 и 1871 г. проходила должность Благочинной; Начальница монастыря с 21 ноября 1872 года»[20].
«В монахи пострижена Преосвященнейшим Павлом епископом Саратовским и Царицинским и наречена Херувимою 21 сентября 1885 года»[21].
Последняя Игуменья монастыря была так же дворянкой, в пострижении – Макария. После революции она неоднократно навещала Готовицких, покинувших Саратовскую губернию.
Послушницы же монастыря в большинстве своём были из простого народа и жизнь их протекала в труде.
«Все сельскохозяйственные работы ведутся самими сестрами при помощи 3-4 работников наемных. … Есть и свой ветряк для размола зернового хлеба. — По келейной рукодельной части приняты в этой обители, как и в других, шитье, вышивки, тканье ковров, шелковых и шерстяных поясов и убранство искусственными цветами икон в рамах, а равно и другие виды женского труда».
Как и у многих русских монастырей у обители были свои святые источники. «Вода в монастыре – пишет Василий Ласточкин – получается из родников, из коих излюбленным сестрами и известным даже в окрестностях считается так называемый Ольгин родник, по имени вырывшей его одной из упомянутых выше трех, первыми поступивших в обитель, сестер Ольги Степановны Плотниковой.
Так как эта сестра вела очень строгую, в смысле нравственной чистоты, молитвенности и воздержания, жизнь, а её родник и могила служат предметом особого почтения со стороны сестер и приходящих богомольцев. Ежегодно, в день Святителя Николая 9 мая на этот родник бывает, при большом стечении на богомолье пришельцев, крестный ход для освящения воды и служится молебен». Этот источник недавно вновь обустроен и привлекает к себе паломников.
Оценить состояние церкви и её бюджет в предреволюционные годы мы можем достаточно детально по сохранившимся в Саратовском областном архиве документам, представлявшимся в те годы в епархию.
В частности, из клировой ведомости Свято-Троицкой церкви Грязнухинского женского монастыря Камышинского уезда Саратовской Епархии за 1912 год[22] можно узнать, что последняя «утварью – достаточна», и что «по штату при ней положено быть одному священнику», казённого жалования которому не положено.
Бюджет на содержание членов притча храма складывался из кружечных доходов, а их за 1912-й год получено 300 рублей, и процентов с капиталов Готовицких, Бурковой, монахини Херувимы, Марахова и Веселовской, которые составили 143 рублей.
Статьи расходов были следующие: жалование – 150 руб., на содержание лошади – 100 руб., на отопление – 50 руб., на провизию 106 руб. 50 коп.
Не менее подробные сведения в документах епархии содержатся и о монастыре[23].
О домах для священно и церковнослужителей на монастырской земле сказано «построены тщанием монастыря и составляют собственность монастыря. Состояние священнического дома порядочное».
Упомянуты другие здания, принадлежащие церкви: «Тёплая церковная домовая – во имя святого Николая, новая; престол в ней один, помещается в жилом корпусе – на втором этаже, здание каменное, довольно прочное, колокольни при ней обустроенной нет». И кроме того: «Тёплая церковь домовая – во имя святого Николая, старая, построенная на средства основательницы общины Пелагеи Бурковой в 1866 году; престол в ней один, на втором этаже, деревянная, обложенная кирпичом – нижний этаж каменный – церковь ветхая, службы в ней три раза в год. В ней помещается церковно-приходская школа».
Сообщается также, что опись церковному имуществу заведена с 1869 года; приходно-расходные книги ведутся монастырём, хранятся в целости; копии с метрических книг хранятся в целости с 1869 года; исповедальные росписи находятся в целости с 1869 года.
При монастыре была церковная школа, в которой обучалось 18 девочек. На содержание школы монастырём отпускалось 8 руб.
Кроме того, была больница на – 6 и богадельня на 10 человек[24].
Приводятся сведения о приходе Свято-Троицкого Грязнухинского монастыря, из которых видно число её обитателей:
- Исполняющая должность настоятельницы 1
- Сестёр-схимонахинь 2
3.Сестёр-монахинь 37
- Сестёр-послушниц 194
- Живущих ради Бога 2 муж. и 2 жен.
Итого в приходе … 238 и 2 муж.
Финансовые источники существования монастыря за 1912 год указаны в ведомости о приходе денежных сумм и капиталов[25].
«Приход: Оставалось к 1912: наличными – 310 р. 50 к.; билетами 21510 р. 50 к.; кружечные и кошельковые сборы – 628 р. 98 к.; чистая свечная прибыль, доход от недвижимости – 60 р.; пожертвований – 1901 р., % с капитала – 752 р. 88 к.; разные мелочные и случайные доходы – 3473 р. 7 к.
Итого: 6887 р. 88 к. с остатками за 1912 г. – 28397 р. 93 к.
Расход: на содержание и ремонт 6186 р. 59 к. наличными и 1500 билетами;
на ремонт утвари 3 р. 50 к.; на покупку красного вина, масла ладана и заготовку просфор 128 р. 20 к.; на разные мелочи и случайные потребности 63 р. 10 к.; на содержание духовной консистории и епархиальные нужды 12 р. 56 к.; на содержание священника 754 р. 6 коп
Итого: 8648 р. 2 к.
В остатке на 1913 год 49 р. 91 к. – наличными и 19 700 р. – билетами».
Рассматривая материалы по истории Свято-Троицкого монастыря, нельзя не привести сведения о судьбе детей Пелагеи Хрисанфовны -Готовицких, их имения и бывших крепостных, составлявших население села Грязнуха. Мы не знаем содержания завещания Михаила Ивановича, но по всей видимости, все пятеро его детей получили часть земли и крестьян в Грязнухе. В связи с Грязнухой упоминаются все трое сыновей Виктор, Аркадий и Хрисанф и одна из дочерей – Мария, в замужестве Шомпулева.
В первое время в Грязнухе вместе с матерью жил младший сын Готовицких – Хрисанф Михайлович (р.1847), который в 26 лет становиться местным предводителем дворянства. Вместе со строительством монастыря в 1869 году на противоположном склоне речки Добринки, на которой был устроен пруд, стоится новая усадьба[26].
К 1894 году в усадьбе и выросшем рядом хуторе было 7 жилых домов. Все строения были деревянные, лишь один помещичий дом был обложен кирпичом и покрыт железом[27]. О его внешнем виде можно судить по фотографиям начала 20-го века.
Здесь родились трое сыновей Михаила Хрисанфовича[28]. В 1878 г., он переходит на службу в Саратов в губернское земское собрание и в 1886 г. становится Полицмейстером Саратова[29]. А его дети со временем становятся видными общественными деятелями Камышина и Губернии.
Старший сын Михаила Ивановича – Михаил Викторович, после смерти брата Аркадия (в конце 80-х) и Пелагеи Хрисанфовны (в 1889 году) становится владельцем 4000 десятин земли грязнухинского имения[30].
В середине 80-х годов из Средней Азии, где прослужил несколько лет (1876-1882 гг.) при Туркестанском генерал-губернаторе возвращается на родину сын Виктора Михайловича – Михаил Викторович. Он поселяется вместе с отцом в Грязнухе. В 1886 году он среди членов-основателей СУАК, позже (1890-1893 годах) он предводитель дворянства в двух уездах Саратовской губернии: Камышинском и Царацынском, почетным мировым судьей в Камышинском уезде (1883-1906 гг.) и гласным Саратовского губернского и Камышинского уездного земств[31]. Михаил Викторович был последним владельцем усадьбы и имения в Грязнухе. Фотографии из его семейного альбома, датированные 1914 годом, рисуют нам картинки из жизни монастыря.
События 1905-06 годов, именовавшиеся в официальных документах того времени «аграрными беспорядками», не прошла мимо Грязнухи и монастыря. Сохранился интересный документ, иллюстрирующий представление жителей Грязнухи об экономических реформах в аграрном секторе. Как видно из приведённого ниже приговора крестьяне села верили в желание царя облегчить их жизнь, и не спешили бунтовать, ожидая реформ и думая, что собственники земли поделятся с ними, соглашаясь даже на выкуп последней по справедливой цене.
В декабре 1905 года крестьянами Бурковского общества, села Грязнухи, Верхне-Добрниской волости, Камышинского уезда «были созваны на сход сельским старостою Афанасием Видищевым», и « имели суждение» по вопросу, об экономическом своем положении. «По обсуждении сего вопроса, … из числа 204 домохозяев, имеющих право голоса на сельском сходе, единогласно пришли к следующим заключениям… При таком малом наделе мы терпим большую тесноту в земле и существование наше вполне не обеспечено; неурожаи же последних лет приводят крестьянское хозяйство в полное разорение. Усилия наши пополнить недостаток земли покупкою через посредство Крестьянского Поземельного Банка земли у помещика Готовицкого не принесли облегчения, ибо высокие платежи на эту землю и постигшие нас неурожаи приводят нас еще в более бедственное положение. Находясь в столь стесненных экономических условиях и не имея возможности собственными усилиями выйти из этого бедственного положения, мы приходим к убеждению о необходимости довести о сем до сведения В Е Р X О В Н О Г О В О Ж Д Я нашей родины, которому не могут не быть близки наши нужды и потому, исчисляя ниже те способы, которыми возможно по нашему убеждению, вывести крестьянское, трудящееся население на путь экономического благосостояния, решили настоящего приговора всеподданнейше принести к 6лагоусмотрение Е Г О И М П Е Р А Т О Р С К О Г О В Е Л И Ч Е С Т В А и вместе с тем, имея виду, что намеченные нами улучшения крестьянской жизни, могут быть осуществлены лишь в законодательном порядке через посредство Государственной Думы, копию сего приговора решили послать Его Сиятельству Председателю Комитета Министров, графу С.Ю.Витте на предмет передачи нашего приговора на обсуждение первой Государственной Думы.
Ближайшими и необходимейшими законодательными мерами, направленными к устроению крестьянской экономической жизни, мы считаем следующие:
1) Скорейшее наделение всех разрядов крестьян землею в том количестве, которое может быть обработано каждою семьею своими средствами, без наемных рабочих, для чего необходимо расширить площадь крестьянского землепользования за счет земель казенных, удельных, монастырских и частновладельческих, за исключением товарищеских, купленных при содействии Крестьянского поземельного Банка. Указанные земли должны быть изъяты из владения собственников, с удовлетворение последних по справедливой цене и переданы в собственность Государства, которое и должно распределить эту землю между нуждающимися крестьянами.
2) Понизить существующие платежи за земли, купленные при посредстве Крестьянского Поземельного Банка, а числящиеся за покупщиками недоимки, отсрочить за пределы рассрочки платежа выданной ссуды.
3) Ввести в стране справедливое распределение Государственных налогов, для чего установить подоходный налог и обложить крестьянские земли налогом в зависимости от истинной доходности этой земли.
4) Немедленно приступить к выборам в Государственную Думу с тем, чтобы было обеспечено действительное представительство от крестьян и чтобы количество крестьянских представителей в Думе отвечало занимаемому крестьянством положению в Государстве, как самого многочисленного класса населения.
Подлинный подписали 50 домохозяев грамотных и 107 неграмотных»[32].
В 1919 году, когда были арестованы Хрисанф Михайлович и его два сына Константин и Михаил, которые выросли в Грязнухе и проводили там много времени вплоть до 1917 года, местные жители написали в Революционный трибунал следующее ходатайство[33]: ВЫПИСКА из протокола общего собрания граждан Грязнухинской волости, Камышинского Уезда, Саратовской губернии от 14 марта сего 1919 года за № 15. Председатель Василий Харитонович Шимулин. Секретарь Федор Емелъянович Панасюк.
О ГОТОВИЦКИХ. Общим собранием единогласно постановлено: в виду того, что гр-не Готовицкие: Хрисанф Михайлович, Михаил Хрисанфович и Константин Хрисанфович с семействами в бытность своего проживания при Грязнухинском женском монастыре никаких грубых и репрессивннх мер или других каких либо давлений в 1905 году и никогда по отношению к гражданам не принимали, а на оборот всегда шли на встречу таковым, своими добрыми и полезными советами, зачастую ходатайствуя перед бывшим старым правительством о нуждах граждан, чем заслужили всеобщую любовь всех окружающих граждан и полного доверия почему и выдается им настоящее постановление.
Крестьянских волнений как таковых в Грязнухе не было, но уголовный элемент, орудовал на волне всеобщего напряжения в обществе, создавая для пристрастных политиков видимость революционных выступлений. Правительство же в ответ поддерживало войсками и казаками напуганных собственников и местных чиновников.
Впрочем, обратимся к документам, дающим живую картину из жизни Грязнухи того времени. Вот несколько телеграмм осени 1905 года[34]:
«24 ноября Саратов Введенская улица между Приютской и Гимназической Михаилу Викторовичу Готовицкому
Сегодня ночью убиты сестра и караульщик Монастырь в опасности Просим помощи
Монахиня Херувима».
По всей видимости, Михаил Викторович немедленно обратился к губернатору, и реакция последовала незамедлительно, что говорит, как об уважительном отношении Петра Аркадьевича к Готовицким, так и его нетерпимости к необоснованному насилию.
«24 ноября Каменка Камышинскому земскому начальнику Булатову
Камышинскому исправнику
Получили сведения монастырь при Грязнухе опасности ночью 22 ноября убита монахиня караульщик Примите меры Донесите.
Губернатор Столыпин».
Среди телеграмм того дня была и следующая:
«Подтверждаю при открытых грабежах войска не должны стесняться случае необходимости действовать крайними мерами чтобы самом начале положить конец насилиям
Губернатор Столыпин».
Через два дня на запрос губернатора пришёл ответ:
«Убийство монастыре произведено шайкой грабителей покушение грабёж не удалось опасаюсь массового нападения монастырские амбары с хлебом признано полезным присутствие военной охранной силы местной полиции не достаточно настроение участках тревожное угрожают насилием прошу вашего прибытия
Земский начальник Булатов»
В тот же день Столыпин отвечает:
«Земскому начальнику Булатову
Охрана монастыря будет усилена Сам приеду при первой возможности».
И даёт распоряжение:
Камышин. Исправнику.
Немедленно донесите можете ли передвинуть какую либо пехотную часть из находящихся в вашем распоряжении войск монастырь где ожидается разгром».
27 ноября исправник докладывает губернатору:
«Получив телеграмму Вашего превосходительства о монастыре телеграфировал исправляющему должность пристава Чарыкаеву отправиться монастырь принять меры охраны телеграфировать положение
Днём 25 ноября получил его донесение только о том что 24 ноября монастыре убит караульщик тяжело ранена монахиня вышедшая на крик
Виновные не известны Сообщено следователю Не знаю цели убийства … сейчас командирую туда Гончаренко предложу ему стянуть в монастырь больше стражи … при крайней необходимости разрешите передвинуть в монастырь взвод от Бореля …».
Но этим дело не заканчивается, Столыпин следит за ситуацией вокруг монастыря и в тот же день отвечает исправнику:
«Ваше распоряжение командирован полицейский чиновник Случае необходимости передвиньте монастырь взвод Бореля…»
Месяц спустя (1 января 1906 г.) губернатор вновь телеграфирует исправнику:
«Побудите монастырь учредить за свой счёт две должности пеших стражников. Если согласятся, то оставьте охрану до найма стражников».
Михаил Хрисанфович Готовицкий – тридцатилетний земский начальник соседнего участка просит губернатора забрать казаков из монастыря и соответственно своего имения. По всей видимости, такая охрана сама по себе создавала местным жителям проблемы.
«26 января 1906 г.
Прошу разрешить взять монастыря казаков …
Земский начальник Готовицкий».
Столыпин ответил:
«Разрешаю временно взять казаков монастыря обеспечив охрану его на это время несколькими пешими стражниками».
События революции 1917 года, прокатившись по губернии, перевернули жизнь всего населения, в том числе, и ушедших от мира монахинь. Монастырь был разграблен и полуразрушен уже к 1918 году. Как и кем, точно не известно, но отношение новой власти к послушницам, которые были главным образом из «низших сословий»[35] можно оценить по следующей газетной заметке, опубликованной в «Саратовских Известиях» в 1919 году[36]:
«Приглашение монахинь на советские хозяйства.
Ввиду недостатка рабочих рук городской земельный отдел обратился в исполком с просьбой о присылке для полевых работ в полях советского хозяйства 250 монахинь Грушницкого монастыря».
Другой иллюстрацией отношение населения новой России к монашеству может служить цитата из «Окаянных дней» И.А.Бунина.
Запись за 6 февраля 1918 г.: «На Петровке монахи колют лёд. Прохожие торжествуют, злорадствуют: – Ага! Выгнали! Теперь, брат, заставят!»[37].
На базе монастыря бедняки организовали коммуну «Пионер».
Однако она просуществовала недолго, но оставила в памяти людей яркий след. О том, как в голодный 1921-й год отряд Вакулина окружил монастырские стены, пытаясь уничтожить рассадник советской власти, знают многие местные жители. Осада была долгой и упорной. Но ничего у нападавших не вышло, если бы учитель Карфункель однажды не открыл ворота. Холодной мартовской ночью вакулинцы ворвались на территорию бывшего монастыря. Детей и женщин они отпустили по домам, а с мужчинами очень жестоко расправились.
Однако, даже разорённый монастырь не даёт покоя новым властям. Сохранились документы, в которых решалась судьба зданий монастыря, попавших на баланс местного совхоза. Губернское начальство поручает местному завхозу провести инвентаризацию. В результате в Губернский исполком приходит акт от 7 декабря 1925 г., в котором сообщается, что кроме 4-х «колоколов, больше не числится никакого церковного имущества, кроме одних стен собора и внутри него старые разбитые киоты сложены в кучу в углу собора…»[38].
Два года спустя из Саратова, однако, снова идёт очередной запрос в Грязнуху. Ответы на поставленные губернским руководством вопросы содержит письмо от 11 мая 1927 г. из Адмотдела Камышинского УИКа адресованное начальнику Адмотдела СарГИКа[39]. В нём «сообщается следующее:
1) Здание б. Дивногорского Монастыря построено из жженого кирпича, покрыто железом.
2) Ни в чьём пользовании в настоящее время не находится, т.к. последний из себя представляет лишь капитальные стены.
3) Данный монастырь закрыт во время гражданской войны в 1918 г. после чего там была организована коммуна «Пионер».
4) Имеющееся в то время культовое имущество тоже вероятно было передано этой коммуне, но официальных документов на этот счёт нет и установить за давностью лет не представляется возможным.
5) Здание монастыря и вообще другие постройки его в настоящее время находятся в распоряжении П/отдела госимущества под наблюдением находящегося там Совхоза Камышинского УЗУ.
6) Самое ближайшее село от монастыря хутор Сажнов на расстоянии ½ версты и с.Грязнуха 3 версты.
7) Взгляд населения на ликвидацию означенного здания в настоящее время безразличен.
8) В отношении мнения ВИКа о ликвидации, то последний считает фактически здание уже ликвидированным, т.к. никакого культового имущества нет, за исключением пришедших в негодность жилых построек.
9) В настоящее время жилые постройки монастыря заняты Совхозом УЗУ и Детдомом, а с будущего учебного года намечено открытие с/х школы повышенного типа, т.к. на это имеется желание со стороны населения.
Со своей стороны, Адмотд Камышинского УИКа считает ликвидацию необходимой для разрешения вопроса в окончательном смысле».
И на заседании Президиума Саратовского Губисполкома от 20 июля 1927 года[40] было постановлено в окончательном смысле:
«а)Имея ввиду, что здание храма Дивногородского монастыря при с Грязнуха, Камышинского уезда не используется для культовых целей с 1918 года, таковое ликвидировать поручив ГЗУ по согласованию с Камышинским Уисполкомом разрешить вопрос о назначении построек монастыря, числящихся в составе государственных неземельных имуществ.
б) Предложить ГАО оставшиеся четыре колокола храма общим весом в 270 пудов 33 фун., передать в Госфонд».
Старожилы села Грязнухи, которое зачем-то совсем недавно переименовано в Вишнёвое и находится в пределах Волгоградской области (всего в 3-4 км. от границы с Саратовской), рассказывают, что разборка стен зданий монастыря происходила в середине 50-х годов 20 века.
Ныне о местонахождении монастыря говорят только кусты одичавшей сирени и окультуренный недавно Ольгин родник.
О точном расположении зданий нет никакой подсказки. А о расположении усадьбы подсказывает одичавший парк на противоположном склоне поймы речки Добринки.
[1] ГАСО, ф.407, оп.1, д.3236, л.14об
[2] Саратовские губернские ведомости, 1841, №39, стр.174
[3] Саратовский справочный листок (далее ССЛ), 1870, №70
[4] Беккер К.И. Воспоминания о Саратовской губернии. М. 1852. стр.11.
[5] ССЛ, 1869, 26 февраля, № 43
[6] Славин И.Я. Минувшее – пережитое. Волга.
[7] Саратовские епархиальные ведомости. 1915, №1-2.
[8] Попов К.И. Записки о Саратове.// Саратовский край Исторические очерки, воспоминания, материалы. Выпуск первый. Саратов. 1893. Стр.178-179.
[9] Василий Ласточкин. Свято-Троицкий Грязнухинскй женский монастырь. Саратовские епархиальные ведомости.
[10] ГАСО, ф.19, оп.1, д.667, л.
[11] Хованский Н.Ф. Очерки по истории крепостного права. //Материалы по крепостному праву. Саратовская губерния. Саратов. 1911. Стр.
[12] Василий Ласточкин. Свято-Троицкий Грязнухинскй женский монастырь. Саратовские епархиальные ведомости.
[13] Минх
[14] Василий Ласточкин. Свято-Троицкий Грязнухинскй женский монастырь. Саратовские епархиальные ведомости.
[16] ГАСО, Ф.135
[17] Василий Ласточкин. Свято-Троицкий Грязнухинскй женский монастырь. Саратовские епархиальные ведомости.
[18] Минх
[19] ГАСО, Ф.135
[20] ГАСО, Ф.135
[21] ГАСО, Ф.135
[22] ГАСО, Ф.135
[23] ГАСО, Ф.135
[24] ГАСО, Ф.135
[25] ГАСО, Ф.135
[26] Минх
[27] Минх
[28] ГАСО, Ф.19
[29] ГАСО, Ф.1
[30] Минх
[31] Труды СУАК
[32] ГАСО, Ф.1
[33] ГАСО, Ф.507
[34] ГАСО, Ф.1,
[35] ГАСО, Ф.135
[36] Саратовские Известия», 1918
[37] Бунин И.А. Окаянные дни.
[38] ГАСО, ф.521
[39]ГАСО, ф.521
[40] ГАСО, ф.521