Городские головы: Хрисанф Иванович Образцов и Пётр Фёдорович Тюльпин были заметными фигурами в жизни Саратова николаевской эпохи. Однако, в краеведческой литературе сведений о них приводится незаслуженно мало. Между тем они были самыми богатыми и влиятельными купцами Саратова второй четверти XIX века. Настоящая работа суммирует накопленные на сегодня материалы о жизни и деятельности этих незаурядных личностей. Источниками приведённых сведений служат документы Государ-ственного архива Саратовской области, периодика тех лет и мемуары старожилов Саратова.
Х.И.Образцов и П.Ф.Тюльпин являлись типичными представителями своего времени. Сегодня биографии этих людей интересны нам, в том числе, и потому, что в то время, как и в наши дни, происходило формирование крупных капиталов, давших в дальнейшем почву к буржуазному развитию России. Несмотря на то, что в николаевское время общество ещё строго разделялось на сословные группы, уже можно наблюдать тенденцию к смешению сословий, в том числе, и в финансовой элите страны. Дворяне зачастую занимались откупами и различными видами предпринимательства, тогда как богатые купцы стремились перейти в дворянство.
Мемуаристы того времени подмечали стремление богатых купцов войти в привилегированные слои общества. Так в 1834 г. в «Панораме Петербурга» Башуцкий подмечает, что: «в лучших семействах купеческих поощряют сношения их с высшими сословиями»[1]. Саратовский чиновник Попов в своих записках вторит: « Иные купцы желали и искали случая, чтобы своих дочерей отдавать замуж за дворян …, чтобы иметь крепостных людей и деревеньку с крестьянами на их имена …». Однако, он отмечает неоднородность купеческой среды. С одной стороны: «Жены и дочери купцов того времени мало выезжали на дворянские балы и вечера; дворянство как-то от купечества отделялось; да и купечество находило предосудительным, чтобы их дочери и сыновья знакомились с дворянскими домами». С другой: «Выезжали разве из самого богатого, почетного дома, жившего на высокую ногу, каким был дом почетного гражданина Х.И.Образцова, которого дети были очень образованные»[2].
Из какой же среды вышел этот человек, которого так выделяет из общей купеческой среды саратовский мемуарист?
К сожалению, на сегодняшний день не хватает документов, чтобы выстроить родословную Х.И.Образцова. Мы даже не знаем, где в 1774 г. родился Хрисанф Иванович. Фамилия его весьма распространена в России, и в саратовских документах XVIII века фигурируют несколько Образцовых. Первое упоминание об отце Хрисанфа Ивановича – Иване Матвеевиче находим в документах городского магистрата, когда в 1809 г. он записывается из однодворцев в саратовские купцы 3-й гильдии[3]. Известно так же, что дочь Хрисанфа Ивановича Мария находилась в шестой степени родства со своим мужем – представителем тверской купеческой династии Александром Михайловичем Тюльпиным[4]. Это говорит о родстве саратовских Образцовых с тверской, точнее ржевской именитой купеческой семьёй, портреты которых работы Венецианова украшают сегодня Третьяковскую галерею[5]. Обращаясь к истории Ржева находим, что в XVII веке там служил воеводой некий Образцов[6], о чём напоминает сохранившееся до сих пор рядом с городом местечко Образцово. Можно лишь предполагать, что представители рода служилых людей Образцовых, осевших в Тверской губернии, и были пращурами того однодворца, который был отцом Хрисанфа Ивановича. Тверь и Саратов, соединённые Волгой имели обширные торговые связи, и появление в нашем городе торгового человека с верховий важнейшей торговой магистрали России совершенно неудивительно.
О деловых качествах Хрисанфа Ивановича можно судить по скорости роста его капитала. Ещё в 1814 году, приняв дело от умершего отца – купца 3-й гильдии[7], сорокалетний Хрисанф Иванович числится в списке Саратовских купцов, не имеющих собственного дома[8]. Однако, дела у него шли хорошо, и в 1816 г. он уже в списках купцов 2-й гильдии с капиталом 20 025 рублей[9]. Конечно, его оборот фактически был намного больше, но 1% налог купцы платили с минимального значения капитала, необходимого для принятия в соответствующую гильдию. Это было возможно потому, что согласно статьи 97 Городового положения 1785 г. следовало: «объявление капитала оставить на показании по совести каждого, и … нигде и не под каким видом об утайке капитала доноса не принимать и следствия не чинить»[10].
Вступив во 2-ю гильдию, Хрисанф Иванович получил возможность, кроме прочих привилегий, торговать по всей территории России, а за службу получать чины.
В 1819 г. в саратовской соляной конторе прошла реорганизация. «Из одной экспедиции, бывшей под управлением у Губернатора, образовались три отделения. Одно запасное. Другое развозное, третье продажное»[11]. Возглавил новую структуру М.А.Устинов. Вероятно, он и пригласил к себе в сослуживцы Хрисанфа Ивановича, который поступил на службу в Саратовской Солевозной комиссии астраханским и кавказским комиссионером[12].
Согласно формулярного списка, Образцов за эти три года перевез возами 3 000 000 пудов соли в казённые амбары, «сберегая при этом в пользу казны до 50 рублей». И был отмечен за «отличное на пользу казны усердие» департаментом горных и соляных дел «соответственной званию его наградой».
По сведениям Костомарова, Саратовская солевозная комиссия вывозила в соляные магазины в начале XIX века до 8 – 10 миллионов пудов соли ежегодно. Соответственно, поставляя в Астрахань и на Кавказ по 1 миллиону пудов соли ежегодно, Хрисанф Иванович выполнял более 10% всех казённых поставок.
Костомаров прикидывал, что «если счесть все издержки, какие купец, торгующий солью, должен понести при перевозе, перегрузке и насыпке соли, то окажется, что он получает не более одной копейки с пуда, что составит менее трёх процентов со ста; но такой незначительный выигрыш вознаграждается обширным размером покупки и скорым обращением капитала» [13]. Даже при самой скромной прикидке Хрисанф Иванович заработал за эти годы 30 000 рублей.
По окончании службы в Солевозной комиссии Образцов строит самый дорогой в то время (по крайней мере, по оценочной стоимости) дом на углу Московской и Вознесенской улиц[14]. После пожара 1811 г. город фактически отстраивался вновь, и на центральной Московской улице это здание однозначно выделялось, как размерами, так и роскошью. Дом сохранился, но в значительно изменённом виде. Во время пожара 1855 г. он сильно пострадал и, в частности, утратил колонны на фасаде[15]. В мемуарах Шомпулева находим упоминание об этом доме в котором с 1869 г. по 1903 г. проживали саратовские губернаторы. «Саратовским городским обществом был приобретен для губернатора один из лучших домов в городе с роскошной обстановкой … достойное помещение для такого аристократа, каким был князь Сергей Павлович» (первым хозяином был С.П.Гагарин) [16].
Однозначно, на Образцова оказал влияние управляющий соляной конторы – Устинов, который был на 20 лет старше своего подчинённого. Купец по происхождению Михаил Андрианович, благодаря блестящей карьере на государственной службе, достиг чина, позволившего ему перейти в потомственные дворяне, и он окончил жизнь крупным саратовским помещиком[17]. Хрисанф Иванович, как и Устинов брал винные откупа. Детей своих он отдал, так же как и Устинов за дворян, скупая на них крестьян и земли. Есть сведения, что Образцов и Устинов оставались после совместной службы деловыми партнёрами. В частности, Хованский в своей работе по крепостному праву приводит факт, что Хрисанф Иванович отослал именно М.АУстинову своих крестьян, которые попытались получить от него волю[18], поскольку их покупка купцом (а не дворянином) была противозаконна.
В 1825 г Хрисанф Иванович состоял уже в 1-й гильдии и помимо жилого дома имел лавку железных товаров на верхнем Базаре и два лабаза на берегу Волги для торговли рыбой и другими товарами[19]. В это время в Саратове проживало немногим более 15 000 человек, из которых более 1500 было в купеческом сословии[20], но в первой гильдии состояло только два купца: Образцов и Боборыкин[21]. В это время Хрисанф Иванович «торговал хлебом, скотом и солёной рыбой – оптом и подробно»[22].
Купцы первой гильдии, а в то время это заявленный капитал свыше 50 000 рублей, уже имели право иметь фабрики и заводы, загородные дома и торговать за пределами империи. Пользуясь этим правом, Хрисанф Иванович уже имел в Астрахани пивной завод[23] и загородный дом в Стрелковке под Саратовом[24].
В 1827 г. была отменена государственная монополия на винную торговлю, и вновь вводится система откупов. Хрисанф Иванович тут же включается в торги. По опубликованному положению «…купечество допускаемо будет к откупам не иначе как по размеру платежа откупных сумм, какой по гильдиям определен…». Комиссия Городского магистрата в том же году оценивает дом Образцова в 35 000 рублей[25], поскольку «в качестве залога, – по тому же положению, – допускаются каменные дома, крытые железом в губернских городах»[26]. Складывается впечатление, что, строя такой дорогой дом Хрисанф Иванович понимал, что, таким образом, не вынимает деньги из оборота навсегда.
Кроме того, он, как залогодатель должен был показать, что его годовой доход составляет не менее 1/8 стоимости дома. И комиссия даёт ему справку, что он в ближайшее время, как и ранее, по их мнению, будет зарабатывать в год не менее 4375 рублей.
Как видно из документов того времени, помимо официальных доходов винные откупщики наживались на различных злоупотреблениях, которые требовали соответствующих взаимоотношений с фискальными органами. Для этого откупщики «налаживали» тесные связи с представителями власти на местах. Существовала даже целая система взяток, подкупов, дарений, носившая практически легальный характер. Можем быть уверены, что Хрисанф Иванович был желанным гостем во многих саратовских домах. В воспоминаниях Попова есть такая фраза: «Из первенствующих купцов были: Устинов … Образцов, Катенев, Попов …… и другие. Все эти фамилии … имели большое влияние в Саратове во всем и на всех»[27].
В 1832 году правительство выделило новое сословие – потомственных почетных гражданин, тем самым, закрепив, в том числе, за детьми купцов, пробывших в статусе купца 1-й гильдии более 10 лет, привилегии полученные их отцами. Это приблизило ещё на один шаг знатное купечество к дворянам. Уже в 1833 г Хрисанф Иванович был возведен с семейством в это звание. Кроме всего прочего, это существенно уменьшило его отчисления в казну. Отметим, что в Саратове в 1836 году было всего четыре почётных гражданина: Образцов, Гусев, Горбунов, Канин[28].
Хрисанф Иванович продолжает покупку недвижимости и в 1840 г в списке домовладельцев Саратова у него два каменных кирпичных дома, лабаз на берегу Волги стоимостью 3000 руб., а также за его дочерью Пелагеей деревянный дом на каменном фундаменте[29].
Приращивая свой капитал, Хрисанф Иванович не избегал общественных должностей и благотворительности.
Став купцом 2-й гильдии, он регулярно выбирается в городской магистрат, который являлся не только органом, предназначенным для сбора податей, но и сословным органом самоуправления, защищавшим торговых и промышленных людей от произвола коронных чиновников. В 1819-1822 гг. Хрисанф Иванович – ратман городского магистрата, а в 1822-1825 гг. – бургомистр Саратова[30]. За деятельность на этих постах отмечен купцами похвальным листом. Магистраты находились в ведении МВД и служащие его становились чиновниками, на которых заводились формулярные списки, но за выслугу лет они не получали жалования, и не имели наград и привилегий.
В 1828-1834 гг. Хрисанф Иванович два трёхлетия служил заседателем в Саратовской палате уголовного суда, где также получил благодарственный аттестат.
Внешний облик купцов избранных на должности красочно описал И.Я.Славин в своих мемуарах: «мундир со стоячим бархатным с золотым шитьём воротником, такими же обшлагами, двубортный, с золотыми пуговицами, длинный, спускающийся иногда несколько ниже колен. При мундире — сабля военного, кавалерийского образца, без темляка, золочёная; она повязывалась поверх мундира и волочилась по земле, как у лихого гусара»[31].
Должность городского головы стала продолжением его службы на благо города. В 1840 г. Общее градское собрание избирает его на эту должность. Хрисанфу Ивановичу тогда было уже 66 лет. Леопольдов пишет: «Он хорошо правил городом и городским хозяйством, но уже лета изменяли силам и желанию его. Снимал воды в Каспийском море, торговал рыбою, много скупал земель, имел лучший дом в Саратове, и его считали Миллионером – первым капиталистом в городе. Любил хлебосольство и общежитие, но человек был старого закала; практик, но без образования»[32] .
Чем же было вызвано доверие имущих нашего города к этому уже немолодому человеку? Депутатами градского собрания были горожане, платившие окладной сбор не менее 50 рублей в год, то есть фактически это исключительно состоятельные люди, имевшие каменные дома в городе Саратове. Безусловно, на их выбор повлияли деловые качества Хрисанфа Ивановича, его постоянное активное участие в жизни города и, конечно же, щедрая благотворительность.
О благотворительности Хрисанфа Ивановича имеется немало сведений. Ещё, будучи купцом 3-й гильдии, не имевшим даже собственного дома он участвует вместе со всеми богатыми горожанами в сборе средств на войну с Наполеоном. В общей сумме в 50 000 рублей есть и его 120 рублей [33]. Такую же сумму внесло большинство именитых горожан. Для сравнения можем вспомнить, что годовой налог с капитала, который уплачивал тогда Хрисанф Иванович, составлял 80 рублей.
В 1822 году Хрисанф Иванович при перенесении после пожара Спасо-Преображенского монастыря с подножия Соколовой горы «движимый благочестивыми чувствами, просил преосвященного Амвросия, епископа пензенского и саратовского … бывший монастырский храм обратить в приходскую церковь… На пользу нового монастыря Образцов пожертвовал 5000 рублей, а храм прилично украсил. Прошение его было уважено…. Таким образом благочестивое усердие этого гражданина устранило и для горных жителей Саратова препятствие иметь во всякое время христианское утешение в слышании божественного служения» [34].
Благотворительность Образцова порождалась не тщеславием, а истинной добродетельностью. Когда неурожай хлеба, случившегося в 1833 году, вызвал голод среди беднейших слоёв населения, он совершил крупное пожертвование, чтобы спасти своих сограждан от голодной смерти. За это Хрисанф Иванович был отмечен самим Николаем I, который в 1834 г. всемилостивейше наградил жертвователя золотой медалью на Аннинской ленте, которую в то время люди купеческого сословия носили на шее [35].
В 1841 г. в «Саратовских губернских ведомостях» находим официальную благодарность от министра внутренних дел: «Саратовскому городскому голове, почётному гражданину Образцову за пожертвование в пользу Александровской богадельни столовой посуды и платья»[36].
Хрисанф Иванович выстроил напротив своего дома, не принимая ни от кого участия, новую великолепную церковь во имя Вознесения Господня известную более, как собор Михаила Архангела[37]. Здание находилось на пересечении нынешних улиц Московской и Октябрьской, и было разрушено в 1935 году.
Составляя своё завещание, Хрисанф Иванович не забыл также и своих неимущих сограждан. Согласно его последней воли, было «внесено в Саратовский приказ общественного призрения из наличного его капитала на всегдашнее время 14 285 руб. 71 и ½ коп сер., с тем чтобы накопившиеся на сей капитал проценты были получаемы сиротским судом и по распоряжению думы ежегодно раздавались доброго и честного поведения неимущим гражданам города Саратова, в Лазареву субботу, семейным по 4 руб. 28 и ½ коп., а одиноким по 2 руб. 85 и ½ коп., в поминовение усопшего Образцова и его сродников. Получаемые из сего капитала проценты раздаются неимущим гражданам с 1849 г., но без всякого дознания и удостоверения о положении нуждающихся»[38].
Скончался Хрисанф Иванович в 1847 году от холеры. Леопольдов пишет: «15 августа, в день успения Божьей Матери, он был у обедни в церкви близ дома его; из церкви пошёл через трапезу, а в трапезе было до 10 гробов умерших холерою. Увидев их, оробел, пришёл домой, и с ним тут же открылись припадки холеры. К ночи он уже был на столе, то есть жертвою эпидемии»[39]. Похоронен был на кладбище Спасо-Преображенского мона-стыря[40].
В 1847 году, когда холера унесла жизнь Хрисанфа Ивановича, из его пятерых детей были живы лишь две дочери Пелагея и Дарья, поэтому его душеприказчиками стали два его зятя – Петр Федорович Тюльпин и Михаил Иванович Готовицкий. К сожалению, не сохранилось сведений о содержании завещания. Не удалось так же найти достаточно сведений и об имуществе детей Образцова. Но в 1852 году умирает М.И.Готовицкий, а в 1859 году и П.Ф.Тюльпин, и всё нажитое Хрисанфом Ивановичем достаётся его десяти внукам. Документы тех лет сохранились значительно лучше и по ним можно судить о величине состояния, доставшегося наследникам от покойного.
Кратко рассмотрим, имеющиеся сведения о детях и внуках Хрисанфа Ивановича, многие из которых оставили заметный след в истории Саратовского края. Всего у него родилось три дочери: Дарья, Пелагея и Мария, и два сына: Василий и Пётр[41]. Василий умер годовалым ребёнком, а Мария и Пётр умерли совсем молодыми. При этом Петр оставил после себя малолетнего сына Хрисанфа.
Старшая дочь Дарья около 1820 г. выходит замуж за тверского купца Петра Федоровича Тюльпина, который приписался к Саратовскому купечеству в декабре 1818 г[42]. Капитал его после женитьбы стремительно рос и в 1826 г. он уже купец 3-й гильдии[43], а вскоре после кончины тестя – в первой гильдии и потомственный почетный гражданин. Был он откупщиком в различных городах: Нижнем Новгороде, Тамбове, Моршанске, Кирсанове, Шацке, Темникове, Чухломе и Кузнецке[44].
Пётр Фёдорович дважды на трёхлетия избирается городским головой в 1845 и 1849 г. Леопольдов даёт ему следующую характеристику: «Человек богатый, расторопный, сведущий и честный, который служил шесть лет на должности городского головы и вел городские дела в порядке. Имел несколько домов и пристань в городе и земли. Содержал откупа в разных городах империи и вместе с тем занимался хлебною торговлей. Будучи сыном православной церкви, он от усердия и избытка материального, устроил на горах, вместо маленькой деревянной церкви, великолепную каменную, во имя Сошествия Святого Духа, снабдил её хорошим звоном, утварью и всеми необходимыми принадлежностями, так, что храм составляет красу города. Бедные нагорные жители очень рады, что благочестивый хозяин города доставил им вечное утешение молиться в нем, и благословляют его память»[45].
Храм был построен в 1855 г. и украшен, в том числе и на пожертвования граждан, но из 13 колоколов самый большой в 431 пуд – дар супругов Тюльпиных. Синие купола этого собора у подножия Соколовой горы и поныне украшают город.
В 1843 году Петром Фёдоровичем был пожертвован колокольне Александра-Невского собора колокол в 250 пудов. Это событие упоминает Леопольдов, «огромная толпа граждан перевезла торжественно его на больших дровнях на, себе, по глубокому снегу и подняла его на колокольню, накануне Рождества Христова»[46].
В 1843 году из 4844 руб.59 коп. собранных всем городом он жертвует 767 рублей 44 копеек серебром на открытие первого в городе – Мариинского детского приюта[47], давшего название Приютской (Комсомольской) улице. Здание сохранилось, и находиться на углу с улицей М.Сергиевской (ныне Мичурина). Приют принимал детей малообеспеченных родителей, не имевших времени и денег на начальное образование своих детей.
В 1858 г. уже на капиталы Петра Фёдоровича основан приют св. Хрисанфа в Тихом переулке близ Митрофаньевской площади на 28 воспитанников[48]. Саратовский справочный листок пишет, что это самое крупное пожертвование на благотворительность за историю города[49]. К сожалению здание не сохранилось.
По сведениям Жеребцова Петр Федорович состоял директором губернского Попечительства о тюрьмах и был почетным членом детских приютов[50].
П.Ф.Тюльпин имел красивейший в городе особняк, построенный в стиле классицизма, оцененный в 1840 году в 26 000 рублей (второй по стоимости после дома Образцова), который и ныне украшает улицу Чернышевского.(Б.Сергиевскую)[51].
Похоронен также на кладбище Спасо-Преображенского мужского монастыря.
Его вдова – Дарья Хрисанфовна как и её супруг не жалела денег на благотворительность. В 1850 году она жертвует 50 руб. на переделку серебряной утвари Троицкого собора[52]. Она строит на свои средства дом для священника Духосошественского собора[53]. Дарья Хрисанфовна была постоянной жертвовальницей приюта – «Убежища Св. Хрисанфа», построенного её покойным мужем и других благотворительных учреждений.
Кроме того, она пожертвовала конце пятидесятых годов XIX в. городскому управлению для коммерческого или ремесленного училища участок городской земли, который занимал обширное пространство, выходящее на три улицы – на Соборную площадь, Бабушкин взвоз и Малую Сергиевскую улицы. Городская дума позднее обменяла этот участок, на казённое место на углу Никольской и Большой Кострижной улиц. Место Тюльпиной отошло казне и было передано судебному ведомству, для здания, которое так и не было построено. Место подаренное Дарьей Хрисанфовной не получило назначения, которое было определено жертвовательницей. Коммерческое училище получило здание на Константиновской улице. А для Александровского ремесленного училища городом в конце шестидесятых годов было куплено обширное место Унковского, выходившее на Большую Кострижную и Константиновскую улицы[54].
Сын Петра Фёдоровича Пётр Петрович Тюльпин унаследовал от отца несколько участков городской земли и вкладывал деньги в недвижимость. В бурно растущем в 60-е годы 19 века Саратове такое вложение денег однозначно было перспективно. В Саратове, кроме родительского дома, отписанного его матери, по окладным книгам значатся четыре дворовых места со сбором в 1000, 1500, 12 960 и 15 000 рублей[55], что говорит об их стоимости порядка трёх миллионов рублей. Самый большой свой дом в Гимназическом переулке он передал незадолго до кончины коммерческому клубу. На реконструкцию здания для этой цели он дополнительно истратил 10 000 рублей[56].
Умер Пётр Петрович в 1871 году 34 лет отроду, и наследниками Тюльпина стала его жена, вторично вышедшая замуж за камер-юнкера двора, предводителя вольского дворянства Александра Алексеевича Столыпина и их единственная дочь Аглаида. Уже в 1873 году в Саратовском детском приюте Галкина-Врасского была учреждена стипендия имени Аглаиды Тюльпиной, которая лишилась отца в 9 лет. Выплачивалась стипендия с процентов от суммы в 750 рублей, внесённой А. А. Столыпиною[57].
Аглаида выходит замуж за Адольфа Андреевича Тилло основателя и первого председателя Саратовской учёной архивной комиссии. По наследству Аглаиде, помимо земельных участков, достались два каменных дома и три каменных одноэтажных лавки. А. А. Тилло, овдовев и оставшись бездетным, дарит Радищевскому музею и СУАК, к её 25-тилетию, купленный им в 1901 году особняк, и все свои коллекции древностей и произведения искусства, а также капитал в 150 000 рублей. Можно предполагать, что в его дар вошла существенная частица состояния прадеда его жены – Хрисанфа Образцова.
В 1831 году дальний родственник Петра Фёдоровича Тюльпина, но, выслужившийся до должности позволившей ему перейти в дворянство, – Александр Михайлович Тюльпин женится на другой дочери Образцова – Марье Хрисанфовне, за которой взял в приданое 81 душ мужского пола в селе Кикино Вольского уезда (ныне Балтайского района) и деревянный дом в Саратове. Происходя также из тверских купцов, он закончил в 1813 г. Петербургское коммерческое училище кандидатом коммерции. Начал работать податным инспектором в Бесарабии. Но вдруг бросает службу, появляется в Саратове женихом, а через год после свадьбы он уже губернский прокурор в Воронеже, и с 1834 по 1837 г. в той же должности надворным советником в Саратове. В 1836 году Мария умирает, и он уезжает из Саратова. Вторично женат на княжне Путятиной. Вновь появляется в Саратове во второй половине XIX века, выйдя в отставку, и живёт у себя в Кикино[58].
В середине 20-х годов третья дочь Хрисанфа Ивановича – Пелагея выходит замуж за Михаила Ивановича Готовицкого ротмистра гусарского Изюмского полка, квартировавшего тогда в Саратовской губернии. Сам Михаил Иванович, уйдя в отставку, не имел за душой ничего кроме нескольких медалей за участие в войне 1812 года. За женой же он взял 118 душ мужского пола и 900 десятин при деревне Топовка Камышинского уезда[59] и особняк, построенный князем Баратаевым на Князевском взвозе. После смерти Хрисанфа Ивановича к нему отходит по сведениям из различных источников в Саратовском уезде: 110 десятин при селе Быковка, 2270 – при селе Поповка, 750 – при селе Сторожовка и 1730 – при селе Ивановка, а также 3000 десятин при селе Грязнуха Камышинского уезда и имение в Рязанской губернии. Крепостных при этих землях было до 1000 душ в Саратовской губернии и до 200 в Рязанской. Как мы видим, та часть богатство Образцова, которая досталась Готовицкому, заключалась в 10 000 десятин с более чем тысячью крепостных. Надо полагать, что это составляло не более половины капиталов Образцова, поскольку наследство делилось на него (Готовицкого), и второго зятя – Тюльпина, а так же внука Хрисанфа.
После смерти Михаила Ивановича наследниками всего состояния стала Пелагея Хрисанфовна, вышедшая вторично замуж за коллежского асессора Мину Максимовича Буркова, и её пятеро детей.
Замечательно, что Пелагея стала также крупной благотворительницей, построив на земле своего имения Грязнухинский Свято-Троицкий монастырь, в котором перед революцией находили успокоение более 180 монахинь. Ныне село Грязнуха переименовано в Вишнёвое, а о монастыре напоминают лишь бугорки на месте разрушенных строений.
Наследником основной части состояния Готовицких, после смерти матери стал старший сын Виктор Михайлович – отец одного из основателей СУАК, учёного-востоковеда и общественного деятеля губернии Михаила Викторовича Готовицкого.
Младший из сыновей Готовицкого – Хрисанф Михайлович дослужился до должности полицмейстера Саратова и воспитал троих сыновей, ставших также известными демократическими общественными деятелями губернии.
Дочери Пелагеи Хрисанфовны выходят замуж за известных Саратовских личностей. Мария – за общественного деятеля и писателя Виктора Антоновича Шомпулева, Мелитина – за Николая Павловича Корбутовского, не менее известного в губернии общественного деятеля и предпринимателя – пропагандиста агрономических знаний, имения которого были не наследственные, а получены в приданое, из земель скупленных Образцовым.
Внук Хрисанфа Ивановича от рано умершего сына Петра женатого на дворянке Ольге Николаевне Панкратовой – потомственный почётный гражданин Хрисанф Петрович Образцов окончил Московское коммерческое училище. Вернувшись в Саратов, женился, также на дворянке. Занимался он и недвижимостью, и ценными бумагами, и страхованием, и конезаводством (близь Сторожовки), и различными видами торговли. Но известен он, пожалуй, больше, как общественный деятель. В каких только организациях мы находим его действительным членом. Он и гласный Городской общественной управы; и гласный уездного земства; он и в губернском попечительстве детских приютов и директор приюта Галкина-Врасского; член попечительского совета Александровского ремесленного училища; почётный мировой судья и член съезда мировых судей Саратовского городского округа; член судебного присутствия; член общества воспомоществования молодым людям, стремящихся к высшему образованию; член общества воспомоществования торгово-промышленному труду; общества попечения о раненых и больных воинах; попечитель над исправительными арестантскими отделениями. Мы видим его среди первых пяти старшин купеческого клуба среди таких людей, как: К. К. Шапошников, Т. Е. Жегин, К. К. Штаф и И. И. Зейферт[60].
Особняк Хрисанфа Петровича, находившийся на Малой Сергиевской улице сохранился и поныне. О хозяине дома напоминает вензель над парадным входом – Х.П.
Таким образом, сегодня можно сказать, что Образцов и Тюльпин представляли тот тип купца николаевской эпохи, который рвался из своей консервативной сословной среды. В воспоминаниях Петербургского купца Лейкина находим портрет такого купца: «…не одевался по-русски и не носил бороды … был прилично грамотный, служил по выбору в сиротском суде и состоял даже членом Немецкого клуба»[61]. Как косвенное доказательство европейского духа в быту П.Ф.Тюльпина служит экспонат Радищевского музея – сигарная коробка XVIII века, переданная музею его потомками[62].
Мы видим, что Дети и внуки Образцова и Тюльпина перешли либо в дворянство, либо во вновь формирующийся класс буржуазии – новый тип российского предпринимателя, с университетским образованием и совсем иным типом мышления. Единственно в чём мы видим преемственность – это их активное участие в общественной жизни и щедрую благотворительность. Они выглядели и жили, уже совсем по-другому, впрочем, и жили они в другой России.
[1] Башуцкий А.П. Панорама Санктпетербурга. СПб., 1834.Ч.3. Ближайшее знакомство с С.-Петербургом.С.52-55
[2] Попов К.И. Записки о Саратове.// Саратовский край Исторические очерки, воспоминания, материалы. Выпуск первый. Саратов. 1893. Стр.178-179.
[3] Государственный архив саратовской области (далее ГАСО), ф.28,оп.1, д.493, л.20-20об.
[4]Соколов В.П. Описание архива Саратовской Троицкой церкви (старого собора).//Труды СУАК.-Том.3.-Вып.1(15), стр.137.
[5] Государственная Третьяковская Галерея. Живопись XVIII – начала XX века. Каталог М., «Изобразительное искусство», 1984.
[6] Разрядная книга 1598-1638 гг. М.1974
[7] ГАСО, ф.28,оп.1, д.493, л.20-20об.
[8] там же, ф.3. оп.1, д.802, л.111
[9] там же, ф.3, оп.1, д.2029, л.82
[10]цит. по ГАСО, ф.407, оп.1, д.2436, л.2.
[11] Дневник Скопина Г.А.//Саратовский исторический сборник. Том первый. Саратов. 1891. Стр.549.
[12] ГАСО, ф.407, оп.1, д.3236, л.14об
[13] Саратовские Губернские ведомости (далее СГВ), 1857, №30.
[14] ГАСО, ф.3, оп.1, д.2126, л.33; там же, ф.15, оп.1, д.98, л.266
[15] Духовников Ф.В., Хованский Н.Ф. О развитии книжной торговли в Саратове.//Саратовский край. Исторические очерки, воспоминания, материалы. Выпуск первый. Саратов. 1893, стр.333.
[16] «Русская старина», 1901, т.105, №3, стр.736
[17]Максимов Е.К. Род дворян Устиновых.// Краеведческие чтения. Доклады и сообщения IV-VI чтений. Саратов: Изд-во СГУ, 1994. С.72
[18] Хованский Н.Ф. Очерки по истории крепостного права.//Материалы по крепостному праву. Саратовская губерния. Саратов. 1911. Стр.139.
[19] ГАСО, ф.3, оп.1, д.1309, л 11об, 32
[20] Духовников Ф.В., Хованский Н.Ф. Саратовская Летопись.//Саратовский край Исторические очерки, воспоминания, материалы. Выпуск первый. Саратов. 1893. Стр.61.
[21] ГАСО, ф.3, оп.1, д.1310, л.1
[22] там же, ф.3, оп.1, д.1356, л.4об
[23] Государственный архив Астраханской области. Ф.1, оп.4, д.278, л.1
[24] Хованский Н.Ф. Очерки по истории крепостного права.//Материалы по крепостному праву. Саратовская губерния. Саратов. 1911. Стр.139.
[25] ГАСО, ф.28, оп.1, д.399, л.24об.
[26]там же, ф.3, оп.1, д.1350
[27] Попов К.И. Записки о Саратове.// Саратовский край Исторические очерки, воспоминания, материалы. Выпуск первый. Саратов. 1893. Стр.178-179.
[28] ГАСО, ф.3, оп.1, д.1350
[29] там же, ф.3, оп.1, д.1716
[30] там же ф.407, оп.1, д.3236, л.14об
[31] Волга, 1990, №10.
[32] Саратовский справочный листок (далее ССЛ), 1869, 26 февраля, № 43
[33] ГАСО, ф.3,оп.1, д.1025, л.20об
[34] ССЛ, 1873, 9 марта
[35] ГАСО, ф.407, оп.1, д.3236, л.14об
[36] СГВ, 1841, №39, стр.174
[37] Беккер К.И. Воспоминания о Саратовской губернии. М. 1852. Стр.11.
[38] ССЛ, 1870, №70
[39] ССЛ, 1869, 26 февраля, № 43
[40] Жеребцов А.И. Кладбище Саратовского мужского Спасо-Преображенского монастыря. Саратов. 1912.
[41] ГАСО, ф.3, оп.1, д.1716
[42] там же, ф.15, оп.1, д.98, л.250
[43] там же, ф.3, оп.1, д.1356, л.13об
[44] ГАСО, ф.16, оп.1, д.1320, л.3
[45] ССЛ, 1869, 26 февраля
[46] ССЛ, 1873, 9 марта.
[47] ГАСО, ф.3, оп.1, д.2189, л.36.
[48]Гусев С.С, Хованский А.Ф. Саратовец. Указатель и путеводитель по Саратову. 1881 г.
[49] ССЛ, 1874, №341
[50] Жеребцов А.И. Кладбище Саратовского мужского Спасо-Преображенс-кого монастыря. Саратов. 1912.
[51] ГАСО, ф.3, оп.1, д.2126, л.33
[52] Соколов В.П. Описание архива Саратовской Троицкой церкви (старого собора).//Труды СУАК.-Том.3.-Вып.1(15), стр.85.
[53] Саратовские Епархиальные ведомости. 1915, №1-2.
[54] Славин И.Я. «Минувшее – пережитое». Волга, 1990, №11.
[55] ГАСО ф.2, оп.1, д.60
[56] Хованский Н.Ф. Немецкий и коммерческий клуб.//Саратовский край Исторические очерки, воспоминания, материалы. Выпуск первый. Саратов. 1893. Стр. 357.
[57] ССЛ, 1873, 23 августа, №178
[58] ГАСО ф.19, оп.1, д.875
[59] там же, ф.19, оп.1, д. 667, л.3об
[60] Хованский Н.Ф. Немецкий и коммерческий клуб.//Саратовский край Исторические очерки, воспоминания, материалы. Выпуск первый. Саратов. 1893. Стр.354-355.
[61]Лейкин Н.А. Мои воспоминания. СПб., 1907.
[62] Архив Саратовского художественного музея им Радищева. Ф.369, оп.1 Ед.хр.169, л.1об.