Написать письмо автору сайтаИнформационные войныи их результат. 1880 год.
19 февраля 1880 г., когда мы, по случаю двадцатипятилетнего юбилея царствования Александра II, большим избранным обществом обедали по подписке на собственные деньги в коммерческом собрании (клубе). Год был неурожайный, голодный. Пользуясь этим, кто-то пустил в народе слух, что царь прислал 25 тысяч рублей на кормление голодающих, а «господа и купцы» на эти деньги устроили в клубе для себя обед. Собралась толпа, которая разгромила несколько маленьких лавчонок на Верхнем базаре. Но эти беспорядки были скоро остановлены мерами полиции, не прибегая к содействию военной силы, хотя рота солдат в течение двух суток после этого охраняла квартиру и дом городского головы Недошивина, а в казармах воинские части были наготове. Славин.
За год до убийства Александра II праздновался 25-летний юбилей его царствования. В Саратове было всенародное торжество, а вместе с тем и «бунт», в котором и я принял участие. Главное празднество происходило на Театральной площади. На том месте, где теперь музей и сквер у могил борцов за революцию, был построен ряд балаганов, зрелищами в которых публика могла наслаждаться бесплатно. Кругом, конечно, приютилось бесчисленное множество торговок со всякими сластями.
Сначала всё шло благополучно, но потом оказалось, что царь прислал саратовским мещанам семь миллионов на водку, а архиерей с губернатором эти денежки припрятали себе. Понятно, как всех разобидела такая подлость начальства, хотевшего замазать рот населению какими-то жалкими балаганами. Начались разговоры, которые, быть может, разговорами бы и кончились, но злодей полицмейстер, как на грех, купил у торговки корзину с орехами и велел мальчишкам взять её на ура[1]. Ура, так уж ура! И в миг все торговчонки остались с пустыми корзинами и лотками.
За ними дошла очередь и до балаганов: затрещали на живую нитку прибитые доски. Доски помогал отрывать и я; было очень забавно видеть, как в образовавшуюся широкую щель вдруг показывались сотни тесно прижатых друг к другу человеческих ног разнообразнейших видов и фасонов.
Но народная ярость не могла удовлетвориться какими-то торговками и балаганами. Толпа решила требовать к ответу главных виновников. Двинулись к архиерею и я с ними. Архиерей, не будь дурак, ворота настежь, а на крыльце архиерейские певчие в полном параде. Певчие загремели «народный» гимн[2], а затем божественное, и бунтовщикам, попавшим в такую хитрую ловушку, пришлось стоять без шапок.
Видя, что с архиерея взятки гладки, двинулись к губернатору, но что там было – доподлинно не знаю. Знаю только, что на Митрофановском базаре погромили ряд лавчонок, и дня два–три покупательницы ходили туда чуть ли не с военным конвоем. Вот, кажется, единственный раз я принимал активное участие в общественных движениях. Гераклитов
[1] На штурм, в атаку.
[2] «Боже, царя храни». Слова В.А. Жуковского (1783–1852), музыка А.Ф. Львова (1798–1870), написана им по поручению Николая I.